Считается, что открытие "Текстов пирамид" сделано Гастоном Масперо, однако истинная последовательность событий этого не подтверждает. Действительно, Гастон Масперо первым вошел в пирамиду Унаса 28 февраля 1881 года, но нет никаких сомнений, что до этого были тайно исследованы две другие пирамиды с надписями, и сделал это Огюст Мариет (1821-1881), директор Египетской службы древностей3.  
 
   Тот араб, который первым проник в пирамиду, похоже, был разочарован тем, что не обнаружил никаких предметов; но все же сообщил о своей находке в департамент, ответственный за сохранение предметов древности, а это значит, что его письмо попало к Огюсту Мариету, самому известному египтологу того времени, которому был даже присвоен титул паши. Мариет родился в Болонье, а в Египте жил с 1851 года. Уже через несколько месяцев после своего прибытия он стал знаменитым, обнаружив в Саккара Серапеум — огромный лабиринт из подземных галерей с дюжиной массивных саркофагов. Это сделало его другом Хедива Сайда, а позднее и его сына, Исмаила, который предоставил Мариету значительные полномочия. Мариет основал Службу древностей, предшественницу Египетской службы древностей, а также музей, который позднее превратился в знаменитый Каирский музей, переместившись из Булата на свое нынешнее место на площади Тарир. Мариет стал первым директором Службы и принялся осуществлять контроль над торговлей предметами старины и выдавать разрешения на проведение исследовательских работ.  
 
   К 1880 году, когда были открыты "Тексты пирамид", Мариет имел имя, известное далеко за пределами Египта. Он стал считаться одним из самых выдающихся археологов. Однако широко распространилось мнение, что его характеризует крайний авторитаризм и нежелание прислушиваться к чужому мнению. На этой почве возникали даже политические осложнения4. Звезда Марие-та ко времени описываемых событий уже заходила; это был усталый и больной человек, потерявший во время вспышки насилия в Египте жену и ребенка. Долгие часы Мариет проводил, бродя по Мемфисскому некрополю, к которому относился как к своему частному владению, как, впрочем, и к тем сокровищам, которые обнаружил в Серапеуме.  
 
   Известно, что в молодости в самом Мариете кипел дух мятежника. Его послал в Египет Лувр для отбора и покупки коптских манускриптов. Вместо этого, полагаясь на свою интуицию, Мариет потратил отпущенные деньги на несанкционированные раскопки в Сак-кара. К счастью, его предвидение подтвердилось — он обнаружил Серапеум. Кураторы Лувра простили его и прислали дополнительные средства на продолжение раскопок5. Однако все это было в прошлом; теперь этот постаревший человек отказывался предоставить своим молодым коллегам необходимую им свободу действий. Когда он получил письмо о каких-то текстах в пирамиде, то не стал это проверять. Несмотря на обращение Масперо и других, Мариет объявил, что исследование этой пирамиды — пустая трата времени и денег. Он считал, что гробницы не могут "говорить" и иметь какие-либо надписи.  
 
   К такому утверждению у него были основания — все открытые до сих пор пирамиды не имели надписей. Единственное, что удавалось обнаружить — это граффити, которые не несли практически никакой информации*. Потому и не было причин считать, что в пирамидах Сак-кара может быть иначе. "Если пирамида содержит текст, то это вообще не погркопальное сооружение, не правда ли?" 7, — говорил Мариет, отвечая на доводы Масперо. Масперо позднее писал: "Все хорошо знали мнение Мариета относительно пирамид: проводя работы по гробницам-мастаба, он не хотел отвлекаться на то, что считал пустой тратой времени и денег, и потому пытался доказать, что погркопальные сооружения не могут иметь какого-либо текста вообще..."  
 
   В начале 1880-го, однако, проблемы с финансированием были решены. Французское правительство выделило значительные средства Службе древностей — 10 000 франков, при условии, что хотя бы одна из пирамид в Саккара будет исследована. Масперо утверждал, что деньги вообще были выделены только для того, чтобы смягчить неуступчивого Мариета. И этот замысел сработал, хоть и не так, как того ожидал Масперо:  
 
   "Работа, начатая в апреле 1880 года под управлением Мухамеда Чахина, привела к открытию двух полуразрушенных погркопальных камер и коридора, стены которых были покрыты иероглифами. Рисунки надписей, выполненные г-ном Эмилем Бругш-Беем, были переданы мне г-ном Мариетом, без указания происхождения, но только с просьбой их исследовать и перевести. С первого же взглялда мне стало ясно, что я имею дело с надписью, которая может происходить только из пирамиды Пепи I"3.  
 
   Мариет, утверждал Масперо, настаивал на том, что тексты взяты не из пирамид, а сняты со стен гробницы-мастаба одного из вельмож:  
 
   "Господин Марйет был так привязан к своей теории "немых" пирамид, что поначалу не хотел признавать, что погркопальная камера пирамиды имеет надписи, относящиеся к фараону Пепи I: согласно его словам, была обнаружена очень большая гробница-мастаба, принадлежащая обычному человеку..."10  
 
   Известно, что 4 января 1881 года Марйет дал распоряжение своему помощнику, немцу Эмилю Бругшу, исследовать "шакальи слухи".  

Брестед (1865-1935) происходил "из породы спокойных американцев среднего Запада и когда-то мечтал стать священником ; интерес к истории древних народов привел его к исследованиям в "библейских землях", хотя он "всегда помнил о своей жизненной миссии"18. Начал он свою самостоятельную жизнь клерком в местной аптеке, и в 1882 году получил диплом фармацевта. Позднее Брестед отправился в Чикаго изучать иврит, а затем поступил в Йельский университет. Именно там он заинтересовался египтологией, которая стала его единственной любовью на всю жизнь. В 1892 году он переехал в Берлин для того, чтобы учиться у немецкого философа доктора Адольфа Эрмана. Скоро имя молодого ученого стало широко известно; он подружился с Дж.Д.Рокфеллером-младшим, который в 1924 году выдал ему кредит; на часть этого гранта Брестед основал Институт восточных культур в Чикаго, и это было первое учреждение в Америке, занимающееся египтологией. Дальнейшие субсидии Рокфеллера позволили Брестеду превратить Институт восточных культур в ведущий египтологический центр Нового Света, который пользовался большим авторитетом как у ученых, так и у студентов". Понятно, что человеку с таким авторитетом и положением противоречить осмеливались немногие.  
 
   Несомненно то, что Брестед внес весомый вклад в развитие египтологии, но все же надо сказать, что его "библейский" подход к историческим событиям и личное пристрастие к "солнечной" теории почти закрыли для обсуждения и правильного понимания содержание "Текстов пирамид". Конечно, исследователи ясно видели несоответствия и пытались рассмотреть "Тексты" в их привязке к наблюдениям за звездным небом, но и их давил авторитет автора "солнечной теории", поэтому взгляды на "Тексты" не пересматривались на протяжении долгого времени.  
 
   Брестед очень тщательно изучил религию древних египтян, которой был буквально очарован. В своей популярной книге "Развитие религии и религиозных представлений в Древнем Египте" он взял на себя труд показать, как, с его точки зрения, происходило развитие этих религиозных представлений. Он высказал свое мнение, что текст "выдержал последующие исправления, которые носили случайный характер"20. Что представляют собой "Тексты пирамид"?"— задает он вопрос и предоставляет читателям свой ответ:  
 
   "...можно сказать, что "Тексты "представляют собой, главным образом, шесть видов надписей:  
 
   1. Описание погркопального ритуала и ритуала приношений, сопровождающих погребение в гробнице.  
 
   2. Магические амулеты.  
 
   3. Очень древний ритуал богослужения.  
 
   4. Древние религиозные гимны.  
 
   5. Отрывки древних мифов.  
 
   6. Молитвы за умершего фараона "1.  
 
   Таким образом, "Текстам пирамид" отводилась роль чего-то вроде языческих надписей суеверных колдунов-священников с совершенно невероятными идеями о жизни своего фараона за порогом смерти. Более стройная система религиозных представлений, как полагал Брестед, появилась много позже, во времена фараона- "еретика" Аменхотепа IV (Эхнатона).  
 
   Во времена же появления "Текстов", как считал Брестед, происходил переход от солнечных верований к формированию серьезного религиозного культа с креном в монотеизм. Своего завершения этот процесс достиг при Эхнатоне — фараоне-философе, установившем культ Ато-на." Брестед видел в знаменитом деде Эхнатона, великом Тутмосе III, лидера "государственного жреческого сословия" и создателя культа бога Амона. Таким образом, Тутмос III представлял собой фигуру вроде римского папы, и его правящую верхушку Брестед называет "папством Амона", таким образом подталкивая воображение аудитории к поиску почти иудейско-христианских идей у тронного внука Тутмоса III. Многое в терминологии Брестеда вызвано желанием увидеть в Эхнатоне предтечу монотеистической религии с Солнцем или солнечным диском как символом единого Бога, "Слова" ".  
 
   Для аудитории Брестеда это звучит вполне логично, поскольку библейский Моисей, который считается современником Эхнатона, как утверждают, сыграл важную роль в смешивании монотеистического иудаизма с религией фараонов24. Надо заметить, что автор совершенно не рассматривал вавилонские религиозные воззрения, которые основывались на звездном культе, что следовало сделать, поскольку звездная предназначенность "Текстов" очевидна, и Брестед наверняка это чувствовал. Он так и не довел аргументацию своей теории до конца.  
 
   Из-за влияния этой теории правильное понимание текста—с точки зрения аллегорических астрономических представлений — долгое время не представлялось возможным. Может быть, оно бы не было достигнуто и по сей день, если бы не исследования 1982 года. Этого мы коснемся в позднейших главах, но сначала рассмотрим, что из себя представляют "Тексты" в действительности, а также их связь с текстами египетской "Книги мертвых". Эта книга дошла до нас в большом количестве папирусов более поздних времен. Только зная ее содержание, можно понять тайну созвездия Ориона.  
 

Окончательный и определенный перевод "Текстов пирамид" оказался весьма трудным делом. После кавалерийской атаки Масперо текстами основательно занялись немецкие ученью. Самой тщательно разработанной стала версия перевода доктора Курта Сета (он сделал перевод в 1910-1912 годах). В 60-е годы переводом занялись англичане; первым был Сэмюэл Б.Мерсер, профессор семитских языков и египтологии в Торонтском университете; следом за ним за перевод "Текстов пирамид" Унаса взялся Александр Пьянков*. Наконец в 1969 году известный английский филолог Раймод Фолкнер опубликовал то, что он считал полным переводом. Этот перевод под заголовком "Текст пирамид древнего Египта" был опубликован3' и до сих пор считается лучшим. Так получилось, что книга была переиздана в 1986 году, ровно через сто лет после открытия "Текстов пирамид"; в 1993 году вышло еще одно ее издание. Фолкнер, на которого произвели впечатление как содержание текстов, так и памятник древности, описал следующим образом:  
 
   ""Тексты пирамид"... составляют самый древний свод египетской религиозной и погркопальной литературы из дошедших до наших дней... Они включают в себя очень древние тексты, такие же древние, как и пирамиды, на которых они были высечены... "  
 
   Я считал, что "Тексты" восходят к эпохе, гораздо более ранней, чем времена Пятой династии. И пребывал в этом убеждении, хотя в надписях из пирамиды Унаса, последнего фараона Пятой династии, содержались ссылки на ритуалы и религиозные представления, существовавшие во времена Четвертой династии — династии Великих пирамид. Время возникновения этих религиозных представлений можно передвинуть, думал я, по крайней мере, на одну династию. Да и ученые — от первых исследователей до переводчиков — утверждали, что "Тексты" намного древнее пирамид.  
 
   Однако скоро я обнаружил, что реальных свидетельств того, что "Тексты" древнее Пятой династии, не существует. Это показалось мне весьма странным. Хотя, без сомнения, религиозные воззрения не могут возникнуть внезапно, и проходит, по крайней мере, несколько столетий, прежде чем они становятся государственной религией.  
 
   Само отсутствие таких свидетельств бросало вызов общепринятому мнению". Многие предпочитали вообще не затрагивать вопрос о "Текстах пирамид", чтобы это не повредило их научному авторитету. Вообще немногие отваживались погрузиться в архаичные тексты "магических заклинаний и гимнов", которые к тому же требовали хорошего понимания представлений древних. Кроме того, считалось, что о "Текстах пирамид" уже практически все сказано Брестедом и другими.  
 
   Пожалуй, пытаться отнести "Тексты" к более ранним династиям — примерно то же, что искать источник Евангелия (самое раннее из которых записано в четвертом веке) во времени земной жизни Христа или, по крайней мере, в третьем столетии, когда христианство стремительно  
 
распространялось по всей Римской империи. Конечно, в нашем случае мы находимся в более выгодном положении, поскольку нам приходится иметь дело не с древними текстами, разбросанными по всему миру, а с "Текстами пирамид", которые сконцентрированы в одном месте. Надо сказать, большую помощь в исследованиях "Текстов" мне оказала профессор Катлин Келлер, ведущий египтолог университета в Беркли, Калифорния. Она советовала нам быть очень осторожными, пытаясь отнести источник "Текстов" к более раннему времени33.  
 
   Тем не менее доктор Келлер признавала, что "многие не разделяют эту точку зрения и часто обсуждают комплекс Гизе, пользуясь терминами, которые встречаются в "Текстах пирамид".  
 
Вместе с тем известный профессор египтологии Р.Т.Рандл Кларк предостерег в 1959 году: "Излишняя осторожность ведет к полному непониманию... При переводе необходима некоторая смелость" м. Другой египтолог заметил: "Религиозная литература не может быть понята без некоторой симпатии к убеждениям автора" м. Рандл Кларк считал "Тексты пирамид" превосходным достижением своего времени и призывал коллег "объяснить их как единое целое, а не как коллекцию разнородных сведений, собранных вместе, по повелению жрецов" э". Он подчеркивал, что чем больше "Тексты" изучаются, тем ярче проявляется их "литературное качество и интеллектуальное содержание".  
 
   Мне очень понравилась мысль Рандла Кларка проявлять смелость при толковании "Текстов пирамид"; эти слова очень контрастировали с письмом из Каира от одного швейцарского профессора, который рекомендовал мне предоставить расшифровку "Текстов" экспертам. Он посоветовал "бросить это занятие и стать хорошим инженером" 37.  
 
   Чем больше я изучал предмет, тем все более неоднозначную реакцию это вызывало у знакомых мне академиков. Некоторые из них чувствовали, что им нечем возразить на "математические" и "астрономические" доказательства моих тезисов, других мои гипотезы ставили в совершенный тупик, большинство же вообще не удосуживалось мне ответить. У меня сложилось впечатление, что я попал на запретную территорию и что астрономические вопросы рассматривать здесь вообще не принято — либо то, либо другое, но только не в комплексе. Доктор Келлер написала, что многие известные египтологи чувствуют себя неуверенно, когда речь заходит о взаимосвязи астрономических явлений и древнеегипетской архитектуры. Они явно не хотели признавать за египтянами права на подход к изучению неба не с точки зрения чисто исследовательского и научного любопытства, а с позиции системы религиозных воззрений.  
 

Мне стало ясно, что необходимо тщательно исследовать связь архитектурной символики пирамид и их ориентации с астрономическими представлениями древности. И я сразу обнаружил, что эта идея пришла в голову не мне одному.  
 
   Первую попытку в этом направлении предпринял в 1948 году востоковед доктор Генри Франкфорт, профессор восточной археологии Чикагского университета и директор Института Варбурга в Лондоне. Франкфорт смело принялся пересматривать взгляды Брестеда, которые считал слишком зависимыми от Библии. Он заявил, что серьезного изучения "Текстов пирамид" вообще еще не было48. Спустя два года после публикации Мерсера аналогичное мнение было высказано лингвистом Александром Пьянковьш, который осуществил перевод части текстов из пирамиды Унаса:  
 
   "Изучение египетской религии бросается из одной крайности в другую. Для первых египтологов религиозные воззрения древних были в высшей степени таинственными и мистичными... Затем последовала странная реакция — ученые потеряли всякий интерес к этой религии и стали рассматривать религиозные тексты только с точки зрения их полезности в философских и исторических исследованиях... "4»  
 
   В 1992 году, когда Эдриан и я уже писали "Тайну Ориона", прозвучал еще один призыв обратиться к "Текстам пирамид" — на сей раз от человека, который занимался астрономическими воззрениями древних египтян — Джейн Б.Селлерс, изучавшей "Тексты пирамид" на протяжении приблизительно шестидесяти лет5". В ее книге "Смерть богов древнего Египта"51, вышедшей совсем недавно, содержится много сетований на то, как ученые относятся к религиозным текстам, в частности, к "Текстам пирамид"52. Она цитирует Генри Франкфорта53, открыто высказывавшего свое несогласие с трактованием текстов Брестедом:  
 
   "[Брестед] описал в 1912 году "развитие религии и религиозных представлений в Древнем Египте " в свете этических взглядов Библии, но не религии Древнего Египта. После его интерпретации ("Текстов пирамид") другой серьезной попытки не предпринималось... Наиболее плодовитые писатели... занимались не трактованием текста, а его систематизацией "s4.  
 
   Здесь Селлерс делает следующий комментарий: "Франкфорт отметил, что люди этой школы с 20-х годов занимались данным вопросом, и он считает, что именно они ответственны за то, что на религию смотрят только как На опору политической власти, и этот взгляд мешает за Деревьями увидеть лес" я.  
 
   Задолго до того, как я познакомился с этими словами Джейн Селлерс, я пришел к заключению, что нельзя точно перевести и интерпретировать текст, не имея подробных знаний об астрономических представлениях древних. Мне стало ясно, что "Тексты" написаны жрецами-астрономами, которые были посвящены в особые знания, осуществляли контроль за соблюдением государственного культа и стремились обеспечить фараону все для достижения достойного места среди звезд в мире Осириса.  
 
   Но почему при этом возводились такие массивные пирамиды? Что заставляло их думать, что захоронение забальзамированной мумии фараона в пирамиде Мемфис-ского некрополя поможет усопшему правителю в его пути на небо?