Воспитательный процесс

[A K M]

Права детей и закон ремня

Борьба за права детей в России вышла на новую стадию — активного протеста взрослых против этой борьбы




20 июля уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов обратился к министру образования Андрею Фурсенко с предложением провести 1 сентября в российских школах День правовых знаний. В рамках которого школьникам расскажут, какими правами они обладают и как они могут себя защитить...
…Первый и очевидный результат кампании по ознакомлению детей с их правами пугает и злит взрослых. Дети начинают восторженно тыкать взрослым в нос: у меня есть право иметь свое мнение, выражать свои мысли, и еще право на отдых, вот! Поэтому уроки делать не буду, я свободный человек. Подрыв основ, тут же пугаются взрослые. И при виде детских буклетов «Права ребенка» мрачно вопрошают, где буклет «Обязанности ребенка».
А пугаться не надо. Свобода — вообще идея для ребенка сложная. Она и для взрослого непростая. Понимание сложной связи между правами и обязанностями, свободой и ответственностью приходит к ребенку не сразу, его надо долго выращивать. И информирование детей об их правах — только первая ступенька в этом процессе.
***
В детских головах царит правовой хаос, замешанный на цитатах из кино и телепередач. Дети с удовольствием осваивают эффектный вокабуляр: «это свободная страна», «вы не имеете права», «будете разговаривать с моим адвокатом». Один четвероклассник, например, любит читать на досуге Уголовный кодекс и изводить учителей своими познаниями. Едва те повысят голос, мальчик им: «Превышение должностных полномочий, статья 286 УК РФ, от штрафа до лишения свободы на срок до 4 лет». Учителя злятся, но крыть нечем.
Российские правовые ресурсы для детей (их сейчас много — и сайтов, и брошюр) обычно знакомят детей с выдержками из Конвенции о правах ребенка. Выбирают то, что имеет прямое отношение к среднему российскому ребенку: право на образование, равенство, свободное выражение мыслей, собственное мнение, защиту от жестокого обращения, досуг и отдых. Поскольку все это абстрактные понятия с широким значением, дети радостно отождествляют право на отдых с бездельем, а равенство — с телевизором после полуночи. Взрослые об этих младенческих уловках говорят в драматических тонах, как о Подрыве Устоев Семьи и Разрушении Авторитета Учителя.
Но ни устоям, ни авторитетам ничего не угрожает, когда взрослые оказываются в состоянии грамотно и серьезно обсудить с детьми сложные вопросы о законе, границах свободы и компетенции. Интересно, что во многих странах разговор о правах с детьми вообще начинают не с трудной идеи равенства или свободы, а с более простых пунктов Конвенции, которые обычно исключаются из разговора с российскими детьми как нерелевантные: право жить, знать своих родителей и не разлучаться с ними, иметь имя, еду и чистую воду, получить хотя бы начальное образование бесплатно, не быть проданными, не работать до определенного возраста и не участвовать в войнах ни на чьей стороне. Недавно я видела в маленьком норвежском музее экспозицию для детей о правах ребенка. В картинках: вот Майкл, 9 лет, работает на бойне; вот Зульфия, 10 лет, шьет спортивные костюмы на фабрике; вот Мохаммед, 9 лет, он солдат. Такая наглядность неплохо ставит детям головы на место и задает верный масштаб проблем: так понятнее, что домашнее задание — это не покушение на свободу, а реализация права на учебу. Более того, появляется даже понимание, что страна, в которой они живут, не самая плохая в мире, ибо многие базовые права здесь обеспечены с рождения.
Разговор с ребенком о его правах — это разговор о правилах жизни во взрослом мире, о жизни в рамках закона. Но взрослые, увы, сами в этих рамках еще не ориентируются.
***
Старые правила отмерли, новые не наросли. За что уважают человека в нашем обществе? За деньги, за возраст, за достижения? Следует ли уважать должность (например, президентскую), независимо от того, какой на ней человек? Следует ли вставать при входе профессора в аудиторию? Тут и взрослые не могут договориться, и дети это прекрасно чувствуют.
В моем детстве детей не уважали: уважать пока нечего, сперва стань личностью. Сейчас массами уже кое-как овладела идея, что человек с рождения обладает ценностью и достоинством. Детям, конечно, нравится быть равными. И равенство в их понимании (пока не пробудится мысль) напоминает праздник непослушания.
Конечно, дети не равны взрослым по дееспособности. Но, безусловно, равны им по ценности их жизни и по человеческому достоинству. Для детей должны быть установлены четкие границы их компетенции и ответственности; знать эти границы ребенку важно прежде всего для его собственного душевного благополучия, это азы детской психологии.
Но взрослые безнадежно путают достоинство с дееспособностью, ограничения с унижениями, пресечение с наказанием. Устанавливать границы без оскорбления и унижения — редкое ноу-хау среди российских взрослых, дать ремня проще.
Отказ от насилия и требование уважать права ребенка звучат для российского уха как отказ от права ограничивать ребенка, внушать ему представления о правилах и порядке. Особенно наглядно это проявляется в ходе баталий о ювенальной юстиции и школьных омбудсменах: это что же, и выпороть теперь ребенка нельзя? и из класса выставить нельзя? а как тогда их воспитывать?
Меньшинство — особенно соблазненное модными ересями вроде детей индиго — наоборот, путает послушание с рабством, а подчинение правилам с тоталитаризмом. Результат воспитания без границ обычно так безобразен, что порождает иллюзии о пользе порки.
У нашего общества нет опыта сознательного, нетоталитарного подчинения разумным правилам — не из страха наказания, а по собственному выбору, потому что так надо. И детям передать почти нечего.
Общество только учится играть по правилам: пропускать пешеходов на зебре, платить налоги, соблюдать авторское право, не кидать мусор мимо урны, решать конфликты, в том числе школьные, цивилизованно.
***