Посвящается...

[Tosha]

приготовить не успеваю. Тушь в лифте. В метро – сон. Телефон звонит. С девчонками по выходным в парках гуляю.
Ничего не изменилось. Вот и не заметила. Сейчас уже и сказать не смогу сколько времени прошло. Но знаю точно, довольно много.
А потом я увидела отражение своих глаз в боковом зеркале. Меня подруга домой отвозила. И мне так страшно стало. Мои глаза грустили. Совсем неосознанно. Не подчиняясь моим мыслям и действиям. В них отражалась грусть.
И я решила во что бы то ни стало, не дать этой грусти попасть дальше в организм. Глаза, все-таки, уязвимы. Ну, открыты постоянно. Мало ли что в их попасть может.
Встречи, работа, знакомые, друзья, вечеринки… Все завертелось вокруг меня. И уже мне не подчинялось. Как рулетка в казино. Запустишь – и придется ждать, когда сама остановится.
Я и ждала. А когда ход времени начал замедляться – поняла, что грустью пропитана уже вся поверхность моей кожи. От нее, конечно, все так же пахнет ванилью, грусть легла сверху, как тончайший шелк.
А спустя несколько дней, мое сердце начало требовать изменений. Главным образом, оно требовало вернуть Его.
Я смогла с сердцем договориться. И оно раскрывалось для грусти только в моменты, когда совсем не выдерживало. Или когда я сдавалась. Но мы довольно долго держались.
А потом поступило предложение от сердца , если Его вернуть нельзя – найти кого-то другого. Такое же сильное чувство. И сердце обещало грустить пореже.
Контракт был подписан. Но я пока обязанностей не выполняю. И оно тоже.
И иногда я кладу руку немного ниже левой ключицы и прошу сердце замолчать. Но это если я в компании друзей нахожусь. А со снами я поделать ничего не могу. Видимо, у мозга и сердца свои планы на этот счет.
Они продолжают меня мучить кошмарами. И я боюсь засыпать. Но даже заснуть я просыпаюсь от того, как неистово болит сердце. Хорошо хоть не физически болит. Но по ночам особенно сильно чувствую. как разрывается что-то на части. Это сердце вволю отдается во власть грусти. А мог в это время снабжает меня цветными картинками.
Скоро они сведут меня с ума.
Ночью особо сильное желание – написать ему сообщение. Но я оставляю телефон другой комнате.
Всякий раз просыпаясь так я как будто заново учусь дышать. Иногда это тяжело. Вспомнить.
Сегодня пригрозила сердцу контрактом. Может и успокоится. Снотворным отключу мозг. И постараюсь не задохнуться во сне.


А с глазами я разобралась. Улыбка помогает прятать грусть.

[galo]

Это только рассказы по настроению или действительно - всё так плохо?
Советы давать - занятие неблагодарное, но может стоит что-то сделать? Может помириться, а может куда-то съездить - развеяться (это я по себе сужу, мне иногда помогает) Да и новые встречи, впечатления - это новые темы для творческой натуры!
С наступающим Новым Годом и успехов в личной жизни (надеюсь в следующем году увидеть Ваши оптимистичные произведения, они у Вас должны хорошо получиться)

[Tosha]

Мне так жаль, что ты этого не видишь. Как горят у них глаза. Как они прут на пролом. Каждое утро перебарывая себя. Заставляя сердце гореть, глаза – сиять, а голову думать.
Мне так жаль, что ты не понимаешь ход их мыслей. Когда все идет наперекосяк. Когда ты радуешься своей победе. Они заставляют себя держаться. Еще час. Еще день. Еще месяц.
Мне так жаль, что ты не оценил их способности. Когда мир для тебя заканчивался кончиком твоего носа в отражении хороших часов. Они так долго делали все за тебя, что ты разучился думать.
Мне так жаль, что ты потерял всякое уважение к себе. Где-то между стопкой и пачкой. Этого от тебя даже они не ожидали.
Мне так жаль, что ты не знаешь – как они прекрасны. Когда Глаза горят. Когда Сердце сияет. А Голова думает.
Мне так жаль, что ты не видел, как они были печальны. Когда ты так сильно их подвел. Когда надежда еще была. Когда они еще тебя любили.
Мне так жаль, что у тебя не хватит сил, чтобы осознать свою вину перед ними. Они бы простили.
Мне так жаль, что я когда-то тобой восхищалась.

Мне так жаль, что ты не сумеешь сам понять, что я жалею не тебя. Что мне просто жаль.
Что я никогда не смогу привести тебя в пример.
Что я захочу забыть четыре года моей жизни.
Что я перестану произносить твое имя.
Что мне будет это противно.
Что ты разочаруешь столь любимых мною людей.
Что мне будет стыдно сидеть напротив тебя и слушать ложь, которая сочиться из тебя, словно яд из клыков змеи.
Мне будет стыдно за то, что я так мало раз слала тебя туда, откуда тебе вообще выходить не следовало.
Что я не разнесла твой кабинет к чертовой матери.
И ты останешься цел в конце нашего разговора только из-за них.
Из-за тех, у которых сердце горит, глаза – сияют, а голова думает.

И когда ты скажешь им: " Простите меня!"...
Будет уже слишком поздно.
Они не станут вытирать об тебя ноги, как поступил ты.
Они просто скажут: "Прощай".
И скроются за поворотом.
Так сделают они…

[Tosha]

- Почему все так сложно? – Алиска задавала этот вопрос уже в 19 раз (я считала).
В ее жизни все действительно было как-то сложно. Она росла в нормальной семье. Такой совсем советской нормальной семье. Но без фанатизма. У нее был обычный детский сад. Потом обычная средняя школа. Потом Университет. И вроде бы все как у всех. Но не так. Все было как-то.... Сложно.
В детском саду ее невзлюбила воспитательница. Зато очень полюбил один мальчик. И когда он ее впервые поцеловал - воспитательнице это не понравилось. Она нажаловалась родителям обеих сторон. Оказалось, что у этого незадачливого влюбленного родители какие-то-там… Ну, и Алиску из садика попросили удалиться.
По ее убеждению все именно с этого и началось. Но я с этим не согласна.
Проведя свое детство в другом садике, Алиска пошла в школу. Но и тут было все не просто. Она все время попадала в неприятности. В основном из-за своих влюбленностей. И кончались эти истории по-разному. Пару раз они закончились исключением. Ну, это было уже в старших классах.
Вот так все сложно и было.
Вы скажете, что ничего сложного. Но когда тебе шестнадцать лет – это очень сложно.
А потом был универ. Мы с Алиской как-то быстро подружились. И теперь во все сложные ситуации влипали вместе. И влюблялись и расставались. Но у нее всегда все было немного сложнее, чем у меня. Но Алиска выпутывалась из сложившихся ситуаций мастерски. Просто виртуозно. Опыт все-таки.
Вот так все и вертелось. Пока Алиска не осознала, что впервые в жизни она по-настоящему полюбила. Раньше она влюблялась. А теперь вот полюбила. И было у нее все хорошо.
Они ходили в кино, ездили вместе в отпуск. Они продержались вместе целый год. А потом… Как в омут с головой. Он сказал, что ее в его жизни слишком много. Что ему нужно отдохнуть, а ей пожить какое-то время у подруги. То есть у меня.
И вот теперь, спустя месяц после этого разговора, я смотрю на свою зареванную подругу, и она в двадцатый раз спрашивает меня:
- Почему все так сложно?
-Не знаю. Алиса. Я не знаю ответ на этот вопрос. – отвечаю ей я.- Пойдем лучше выпьем чего-нибудь.
Мы идем на кухню. Я достаю из бара бутылку «Мартини» и мы молча поглощаем прозрачный напиток.
Утром мы пошли каждая на свою работу. Целый день я думала о подруге. Почему ей так достается от жизни? За что ее наказывают. И молила тех, кто способен на это повлиять – изменить жизнь Алиски. Не потому, конечно, что мне надоело ее соседство. В нем – соседстве – было очень много плюсов. Например, Алиса очень вкусно готовила. А я вообще готовить не умею. Но мне было искренне жаль подругу. Видеть ее несчастной было невыносимо. Вот так целый день я просила, сама не знаю кого, помочь бедной девушке найти свой путь, а может быть, и любовь.
Вечером я зашла в магазин за продуктами и пришла домой позже Алисы. С кухни пахло чем-то очень вкусным и очень вредным для фигуры. Я кинула пакеты на журнальный столик и ворвалась на кухню.
- Алиска, срочно съезжай с моей квартиры! Я с тобой килограммов на пять поправлюсь!
Я хотела засмеяться, но смешинка комком встала в горле. И вместо этого я закашлялась. Моя «несчастная» подруга сидела на коленях божественного красавца и целовалась с ним! После того как я снова обрела дар речи, т.е. прокашлялась «Аполлон» сказал:
- Скоро она переедет. Не волнуйся так за свою фигуру.
Я схватила Алиску за локоть и потащила в спальню.
- Это кто?
- Не завидуй так громко, - Со смехом ответила мне подруга.
- Этот Аполлон… Ты где его нашла?
- Это он меня нашел. Представляешь, он меня очень долго искал. Очень долго.
- Ты о чем, Алиска? Такие не ищут! Таких зубами вырывают.
- Да не волнуйся ты так! Я его знаю. Очень давно.
- Да? И почему же я о нем ничего не знала?
- Помнишь историю, что я тебе рассказывала про детский садик. Как меня мальчишка поцеловал, а потом его родители меня из садика вышвырнули?
- Ну… - Я уже понимала к чему она клонит. Но я в сказки не верю! Тем более в сказку для Алисы. Это слишком просто. Даже как-то примитивно.
- Это он и есть. Он меня искал все эти годы! Знаешь зачем? Что бы извиниться!
- Хорошо извинился, как я заметила.
- Да… Не дурно.
По счастливому лицу подруги я поняла, что спорить тут бесполезно. Я улыбнулась ей и мы пошли на кухню, толкая друг друга локтями.
- Кстати, его зовут Даниил.
- Хорошо хоть не Давид! – Я еле сдержала смех.
- Что, ты мне не доверяешь? – Это Аполлон отвернулся от плиты, где жарилось что-то неимоверное.
- Я мало кому доверяю такое сокровище, как Алиска! – Я старалась держаться гордо, но таяла как ужасный жир на сковородке от его божественности.
- Время покажет. – Аполлон выключил конфорку. И стал раскладывать что-то по тарелкам. – Время – лучший судья. Либо нам суждено быть вместе еще с детского сада. Либо мы заставим всех в это поверить.
Он подмигнул Алиске и поставил на стол стейк с кровью.
- А вот все мои секреты рассказывать было не обязательно! – Сказала я. Обращаясь к счастливой Алиске. – Время покажет. Или пан или пропал.
- Все просто. – Сказала Алиска. – Все будет просто.
Мы все хотели в это верить.
И поверили.

[Tosha]

Весна пришла.
Но не на долго.
Не успели девушки достать яркие кашемировые пальто из шкафа и продемонстрировать шокированным туристам открытие «Недели моды на Неве», как на следующий день мы увидели сквозь свои стеклопластиковые окна рождественское утро из «американской мечты».
В восемь утра инструктор учил меня тормозить на скользкой дороге и справляться с заносами, а я отчаянно мерзла. Старая «пятерка» недовольно бурчала под моим неверным управлением. Покрывшись испариной к концу второго часа занятий, я пыталась успеть на работу.
Пробегая Невский, я всегда здороваюсь с «человеко-медведем», который рекламирует какой-то ресторан. Свернув на Фонтанку, я смогла перевести дух и осмотреться.
Люди вжимали голову в плечи, опускали глаза вниз и мечтали выпить что-нибудь горячее. Ни одного счастливого лица. Даже туристы – некоторых из них видно невооруженным глазом – обреченно смотрели в карту, разорванную ветром, и тоскливо озирались по сторонам.
А вот на работе все улыбались. Меня назвали «мокрой кошкой», высушили чудо-феном на батарейках и напоили кофе. Я улыбалась
Вечером надо мной сжалилась подруга и отвезла домой на машине.
К утру разыгралась метель. В машине грелся инструктор. Я ничего не видела в боковом зеркале, но делала все правильно.
«Человеко-медведь» приветливо махал рукой. Готова поспорить, он улыбался. День промчался быстро. К вечеру метель прекратилась и с неба падали крупные хлопья снега.
Я села в трамвай. Печка под ногами работала исправно.
- Уважаемые пассажиры, - послышался приятный неспешный бас из динамиков конца прошлого века. – Занимайте места поудобнее и потеплее. Не забывайте своевременно оплачивать проезд. Кстати, у кондуктора второго вагона сегодня юбилей! Хорошего путешествия Вам, Любимые Пассажиры!
Все улыбались. Наш вагон стал поздравлять женщину-кондуктора с юбилеем. Она улыбалась и краснел, стараясь не дышать на пассажиров парами алкоголя.
Каждую остановку водитель объявлял в новом стиле, с шутками и сменой интонаций. Все улыбались.
Через пять остановок – у метро – в вагон вошло много людей.
- Следующая остановка, - сказал водитель тоном девушки. Работающей в сексе по телефону. – Да какая разница?! Наслаждаемся обществом друг друга и путешествием.
Новенькие переглянулись и принялись обсуждать «ненормального водителя». Злые взгляды. Искривленные губы. Желчь в каждом слове.
Они с непониманием и осуждением смотрели на тех пассажиров, которые улыбались, глядя в окна и на кондуктора-юбиляршу.
И я поняла: как скоры мы на осуждение и неодобрение людей, которые стараются сделать обыденные вещи приятными и веселыми.
Как иногда, пропустив начало разговора – мы делаем выводы по его окончанию.
Как в сером, холодном городе, остро чувствуется недостаток улыбки на собственном лице. Мы всеми силами стараемся не принять окружение, которое может заставить нас просто улыбаться.
Вышла на своей остановке. Я улыбалась.
Встретила возле парадной охранника.
- Что это Вы такая радостная?
- Весна пришла!
В отражении закрывающейся двери я увидела улыбающегося охранника.

[Tosha]

Двадцать седьмого марта столкнулась с неожиданной проблемой в стенах любимого Эрмитажа.
Заблудившись – как и в любой другой день – в переходах этого колоса архитектурно-исторической ценности и уже увидев «свет в конце туннеля», т.е. выйдя в знакомые переходы, я снова была сбита с толку потрясающим воображение зрелищем. Несколько молодых людей в форме стояли в ряд в холле между переходами. Они были на столько красивы, что можно было подумать, будто статуи из зала античности ожили и решили прогуляться по служебным коридорам.
Все парни были будто специально отобраны для того, чтобы доказать окружающим, как ничтожно все вокруг на самом деле.
Работники из близлежащих отделов невозмутимо проходили мимо такой красоты. Видимо, привыкли уже.
Я же стояла как вкопанная, с глупой улыбкой на лице.
Аполлоны, Давиды и все статуи античности смотрели на меня со снисходительной улыбкой. Понимание этого дало моим ногам силы сопротивляться мозгу, одеревеневшему от картинки, и они понесли меня прочь.
Оказавшись, наконец, в нужном коридоре я перевела дух и вышла в один из залов музея, чтобы незаметной для посетителей тенью мелькнуть в другой служебный коридор. Но не успела я и шагу ступить по блестящему паркету зала, как непроизвольно охнула!
Весь зал был «уставлен» этими красавцами! Они стояли вдоль всех стен. Неподвижно и величественно. Римский бог, у которого я пустила свои корни глубоко под фундамент здания, не разжимая губ, прошептал:
- Не надо бояться!
Тень намека на улыбку тронула уголки его губ. Но если бы меня не удивляло, что статуя со мной заговорила, я бы и этого не заметила.
Сзади послышался голос:
- Ничего интересного здесь, Вы знаете…
Белозубо улыбаясь мне, сказал человек с большим количеством звезд на погонах. Я выдавила улыбку и побежала по коридору. Седина в волосах этого человека была подсвечена лучами солнца и делала его еще более похожим на ангела, надевшем зачем-то военную форму.
Я, буквально, вбежала в служебный коридор, в надежде перевести дух. Но и тут везде были прекрасные молодые люди в форме.
Что бы снова не замереть на месте я сосредоточилась на покрое формы и определении века, в котором такую форму носили. Однако, поспешно переведя взгляд на грудь (не подготовив к такому повороту событий свой мозг), я чуть не споткнулась. Форма восемнадцатого века ушла в прошлое вместе с веком. А вот молодой человек, нахально улыбающийся моему вырезу, был явно из Римской империи какого-нибудь до нашей эры года.
И кто их таких отбирает?! Этот вопрос стучал в моем мозгу не хуже строевого шага, отбиваемого кирзовыми сапогами на марше.
Я, естественно, пролетела мимо необходимой двери. Вернувшись, обнаружила и там людей в форме, вместо так необходимой мне потрясающей женщины – директора Эрмитажного театра.
Военные – звездочкам было тесно на их погонах, а седина шла всем одинаково потрясающе – сидели за столом и смотрели на меня добрыми снисходительными взглядами.
Вылетев оттуда пулей, дала себе слово смотреть только в пол. Но не удержалась.
Статуи снова улыбались мне улыбками Моны Лизы – вот с кого да Винчи писал картину!
Мои губы самопроизвольно растянулись в обожающей улыбке. Статуям понравилось.
Как только военная форма перестала мелькать в глазах – я остановилась, глубоко вздохнула и осмотрелась.
Минут пятнадцать ушло на поиск кабинета. Снова заблудилась.
Сидя на своем месте, я пришла к простому выводу.
Девушки, в последнее время, жалуются на то, что «нет нормальных мужиков».
Девчонки, чаще приходите в Эрмитаж! Тут их столько!!!
Ну и конечно, надо дождаться их дембеля!


=))))))


Весна пришла. Коты влюбились.

[Tosha]

Ты найдешь меня там, где оставил.
На развилке дорог. У пропасти на краю. В лесу или в поле. Дома в постели. В кафе, где много людей.
Я буду ждать тебя всюду. Я буду верить, что ты просто вышел на пять минут.
Я буду думать о прекрасном. Тихо напевать твою любимую мелодию.
Я буду ровно дышать. Я буду вспоминать детство. Я буду звонить маме.
Ты найдешь меня там, где оставишь.
Маленькой девочкой, держащей тебя за руку. Подростком со своими тараканами. Прекрасной девушкой в красивом платье. Взрослой женщиной с мужем и семьей.
Ты найдешь меня там, где останусь.
Разрываемая всеми ветрами. Ловящей снежинки перед рождеством. Собирающей желтые листья в парке. Улыбающейся первым лучам весеннего солнца. Убегающей от волн на берегу океана, оставляя следы на песке.
Я буду жить. Как все. Как я умею. Читать книги. Ходить в кино. Работать. Помогать друзьям. Ввязываться в авантюры. Смеяться и плакать. Грустить и радоваться. Болеть. Загорать. Гулять.
Я обязательно сделаю что-нибудь, чего никогда не делала. Прыгну с парашютом. Станцую вальс на дворцовой площади. Съем десять «Чупа-чупсов». А может больше. Окрашусь в блондинку. Перекрашусь в брюнетку. Сочиню песню. Получу пояс по каратэ. Куплю катану. Целый день не буду пить кофе. А может неделю. Искупаю кота.
Ты найдешь меня там, где оставил.
На развилке дорог. У пропасти на краю. В лесу или в поле. Дома в постели. В кафе, где много людей.
Я буду ждать тебя всюду. Я буду верить, что ты просто вышел на пять минут.
Я буду думать о прекрасном. Тихо напевать твою любимую мелодию.
Я буду ровно дышать. Я буду вспоминать детство. Я буду звонить маме.
Ты найдешь меня там, где оставишь.
Только вернись.

[galo]

Спасибо! Очень понравилось!!!

[Tosha]

тебе спасибо за комментарий.
я уж подумала, что никто не читает
=)

[Star]

читаем читаем) пиши еще)