Южная Америка в прямом эфире. Аргентина

[Tolich]

Миссия иезуитов Санта-Ана



Это одна из христианских миссий региона, основанных иезуитами в XVII веке на территории, заселённой в то время индейцами-гуарани. Санта-Ана была основана в 1633 году. С изгнанием иезуитов из испанских владений в 1767 году миссия была заброшена. Ее руины с 1983 года входят в список Всемирного наследия, вместе с четырьмя другими миссиями региона.

[Tolich]

На кладбище миссии продолжали хоронить примерно до середины 20в

[Tolich]

[Tolich]

Дом-музей Аргентинского писателя Horacio Quiroga

[Tolich]

Кирога родился в Уругвайском городе Сальто в 1878г, однако большую часть жизни провел в Аргентине. Особое значение для его творчества имело семилетнее пребывание в аргентинской провинции Мисьонес, где он познакомился с жизнью в тропических лесах — сельве.
Работал фотографом, и в Сан Игнасио впервые приехал делать фото руин иезуитов.
Кирега очень важный писатель для Аргентины и Уругвая, по его сценариям снимались фильмы.
Музей писателя да еще Аргентинского врядли бы меня привлек. Но набрав в интернете его имя. Я увидел печальную суицидальную биографию:

Когда ему было два месяца его отца застрелили из ружья. Его отчим покончил с собой, когда ему было 18лет.
Его первая жена, она же его ученица, покончила с собой. От нее у него осталось двое детей, сын и дочь.
Случайно застрелил своего друга, при чистке ружья.
Вторая жена, подруга дочери. Во втором браке у них дочь.
После сельвы они вернулись в Буэнос - Айрес, но Криега так прикипел к джунглям, что прихватил и животных, включая анаконду и др. обитателей сельвы.
В дальнейшем они вернулись в Мисионес, где он заболел. Жена вернулась в Байрес. Когда ему поплахело совсем он тоже покинул сельву.
В больнице ему поставили диагноз - рак простаты и желудка. На следующий день он выпил виски с цианидом - 1937г.
Двое его детей от первой жены покончили с собой.

[Tolich]

Из сборника рассказов"Зарезанная курица"



Книги

Коралловые рифы/ Los arrecifes de coral (1901, стихотворения)
Чужое преступление/ El crimen del otro (1904, новеллы)
Загнанные/ Los perseguidos (1905, новеллы)
История беспокойной любви/ Historia de un amor turbio (1908, роман)
Рассказы о любви, безумии и смерти/ Cuentos de amor, de locura y de muerte (1917, новеллы)
Сказки сельвы/ Cuentos de la selva (1918, рассказы для детей)
Дикарь/ El salvaje (1920, новеллы)
Принесенные в жертву/ Los sacrificados (1920, пьесы)
Анаконда/ Anaconda (1921, рассказы)
Пустыня/ El desierto (1924, рассказы)
Зарезанная курица и другие рассказы/ La gallina degollada y otros cuentos (1925, рассказы)
Изгнанники/ Los desterrados (1926, рассказы)
Прежняя любовь/ Pasado amor (1929, роман)
По ту сторону/ M___225;s all___225; (1935, новеллы)

Одна детская сказка, из сборника "Сказки из Сельвы"
ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ ЯБЕБИРИ

Ябебири переводится с гуарани как эта рыбка


так получилось, что я сегодня как раз ходил на эту реку, еще не зная о Криеге

В реке Ябебири, которая протекает в провинции Мисьонес, водится множество скатов. Их здесь так много, что иногда опасно ступить даже одной ногой в воду. У меня был знакомый, которого скат укусил в пятку, и ему потом пришлось плестись полверсты, прихрамывая, чтоб добраться до дому: он шел и плакал от боли, несколько раз чуть не упал. Боль от укуса ската — наверно, самая сильная на свете.
А так как в Ябебири водится вообще всякая рыба, то многие приходят сюда глушить ее динамитными шашками. Они бросают динамит в реку и убивают тысячи рыб. И все рыбы вокруг умирают, хотя бы они были величиной с дом. Умирают и маленькие рыбки, которые и в уху не годятся.
И вот однажды поселился в тех краях один человек, который не захотел, чтоб в реку бросали динамитные шашки, потому что ему было жаль маленьких рыбок. Пускай ловят рыбу для еды, но зачем миллионам рыбок погибать зря?
Люди, глушившие рыбу, были очень недовольны, но так как пришелец, несмотря на доброту, отличался твердым характером, им все же пришлось уйти со своими шашками в другое место. И рыбы были этому страшно рады. Они были так рады и так благодарны новому другу за спасение, что узнавали его, как только он приближался к реке. А когда он шел по берегу, покуривая, скаты следовали за ним, баламутя воду у берега и поднимая со дна тучи ила, довольные, что провожают своего друга.
А он и не подозревал, что у него такие провожатые?..
Но вот как то вечером на берег Ябебири прибежал лис и, ступив лапами в воду, закричал:
— Эй, скаты! Скорее! Сюда идет ваш друг! Он ранен!
Скаты, услышав это, испуганно бросились к берегу и спросили лиса:
— Что случилось? Где человек?
— Вот он идет! — закричал снова лис — Он сражался с тигром! Тигр преследует его! Человек, наверно, хочет добраться до острова! Пропустите его, он добрый!
— Ясно, пропустим! Ясно, пропустим! — ответили скаты. — А вот тигра не пропустим! Отнюдь нет!
— Осторожнее! — крикнул на прощание лис. — Не забудьте, что такое тигр.
И в один прыжок лис скрылся в чаще.

Как только он исчез, на берег, раздвигая ветки кустов, вышел человек. Он был весь в крови, и рубаха на нем разодрана. Кровь струилась у него по лицу, по груди, по ногам и капала на песок. Он, шатаясь, побрел к берегу и вошел в реку. И едва он успел ступить в воду, как скаты, сгрудившиеся у берега, расступились, давая ему дорогу, и, пока человек добирался вброд до острова, ни один из скатов не тронул его.
И едва человек дошел до острова, как упал без чувств на песок, потому что потерял много крови.
Не успели скаты поплакать вволю над своим умирающим другом, как раздался такой ужасный рев, что они даже подпрыгнули в воде.
— Тигр! Тигр! — закричали они в один голос, стремглав бросаясь к берегу.
И действительно, тигр, который сражался с человеком и теперь преследовал его, показался на берегу Ябебири. Зверь тоже был тяжко ранен, и все его тело было в крови. Увидев вдали на острове безжизненно простертого человека, тигр издал яростный рев и бросился в реку, чтобы прикончить его.
Но едва он сунул лапу в воду, как почувствовал, будто в нее вонзилось с дюжину острых гвоздей, и отпрянул назад: это скаты со всей силы вонзили в лапу тигра острые шипы своих хвостов.
Тигр захрипел от боли и поднял в воздух лапу; увидев, что вода у берега мутная, словно кто то взбудоражил весь ил на дне, он понял, что это скаты, которые не желают его пропустить. И, рассвирепев, закричал:
— А а! Это вы, проклятые скаты! Убирайтесь прочь!
— Не уберемся! — ответили скаты.
— Убирайтесь!
— Не уберемся! Он хороший! Нельзя убивать его.
— Он ранил меня!
— Ты его тоже! Своди с ним счеты в лесу! А здесь он под нашей защитой!.. Не пройдешь!
— Пропустите! — в последний раз проревел тигр.
— Ни ни!.. — ответили скаты. (Они сказали «ни ни», потому что так говорят индейцы, живущие в провинции Мисьонес.)
— Погодите же! — проревел тигр и с силой подался назад, готовясь к прыжку.
Тигр знал, что скаты почти всегда держатся у берега, и подумал, что если ему удастся сделать большой прыжок, то на середине реки скаты его не догонят и никто не помешает ему съесть умирающего человека.
Но скаты догадались об этом и помчались на середину реки, передавая друг другу команду.
— Дальше от берега! — кричали они под водой. — По течению! На стрежень! На стрежень!
И в один миг целая армия скатов устремилась вдаль по реке, в то время как тигр сделал огромный прыжок и упал в воду. Он был вне себя от восторга, так как в первый момент не почувствовал никаких укусов и подумал, что скаты остались у берега и ему удалось обмануть их.
Но не успел он и шагу сделать, как целый дождь игл вонзился в него; тигр взыл от боли и завертелся на месте — скаты были тут как тут…
Он все же попытался двинуться дальше, но боль была так нестерпима, что он взвыл и бросился обратно к берегу. Там он упал на бок, задыхаясь: брюхо его подымалось и опускалось, словно он ужасно устал.
А дело в том, что укусы скатов ядовиты, и тигр был отравлен.
Но, победив тигра, скаты не успокоились, потому что боялись, что нагрянет тигрица и другие тигры, и тогда скатам солоно придется.
Действительно, вскоре лес содрогнулся от рева и появилась тигрица, которая обезумела от ярости при виде лежащего на боку тигра. Она увидела мутную воду, поняла, что там скаты, и подошла к реке. И, почти касаясь воды пастью, закричала:
— Эй, скаты! Пропустите меня!
— Не пропустим! — ответили скаты.
— Если не пропустите, здесь не останется ни одного ската с хвостом! — проревела тигрица.
— Лишимся хвостов, но не пропустим! — ответили скаты.
— В последний раз говорю: пропустите!
— Ни ни!.. — прокричали скаты.
Разъяренная тигрица нечаянно ступила в воду, и один из скатов, осторожно приблизившись, со всей силой вонзил ей между пальцев свой шип. Зверь взревел от боли, а скаты, улыбаясь, говорили:
— Кажется, у нас еще есть хвосты!
Но тигрица кое что задумала, и с этой думой, не говоря ни слова, пошла вдоль берега, вверх по течению реки.
Однако скаты и на сей раз поняли план врага.
А план был такой: переправиться через реку в другом месте, там, где живут другие скаты, которые ничего не знают… И нашими скатами овладело сильное беспокойство.
— Она переплывет реку выше! — кричали они. — Нельзя допустить, чтоб человек погиб! Надо защитить нашего друга!
И они стали так отчаянно барахтаться в иле, что замутили всю воду.
— Что нам делать? — говорили они. — Ведь быстро плавать мы не умеем… И тигрица будет уже на месте, прежде чем тамошние скаты узнают, что надо во что бы то ни стало помешать ей переправиться через реку!
И никто не знал, что делать. И вдруг один очень умный скатик сказал:
— Я придумал! Давайте пошлем туда золотых макрелей. Они наши друзья! Они плавают быстрее всех!
— Правильно! — закричали все. — Давайте пошлем золотых макрелей!
В один миг была подана команда, и в следующий миг целая армия золотых макрелей, образовав восемь или десять рядов, уже плыла с бешеной скоростью вверх по течению, оставляя борозды на воде, подобно торпедам.
Но даже и они с трудом успели — тигрица была уже на середине реки и подплывала к острову. Получив приказ преградить ей путь, тамошние скаты не стали терять времени и, как только тигрица коснулась дна у пологого берега, напали на нее и стали отчаянно колоть ей лапы своими острыми шипами. Разъяренный и обезумевший от боли зверь ревел, прыгал и бил лапами по воде, поднимая вокруг себя целые тучи брызг. А скаты все нападали и нападали, преграждая тигрице путь, пока она не пустилась вплавь обратно и, как раньше тигр, не упала без сил на песок, подняв в воздух все четыре чудовищно распухшие лапы. И на сей раз не удалось добраться до человека и съесть его.
Однако скаты тоже очень устали. А хуже всего было то, что тигр и тигрица в конце концов все же поднялись и убежали в лес.
Что то они теперь предпримут? Это очень беспокоило скатов, и они долго совещались между собой. И наконец, сказали:

— Мы знаем, что теперь будет. Они пойдут за другими тиграми и явятся все вместе. И все вместе уж переплывут реку!
— Ни ни!.. — закричали молодые скатики, у которых было еще мало опыта в жизни.
— Переплывут, — печально ответили старики. — Если их будет много, они прорвутся… Давайте посоветуемся с нашим другом.

[Tolich]

И все отправились к человеку, потому что, защищая его от тигров, не успели сделать этого раньше.
Человек все еще лежал на песке, так как потерял много крови, но мог уже говорить и немножко шевелиться. В один миг скаты рассказали ему все, что произошло и как они не давали переправиться через реку тиграм, которые хотели его съесть. Раненый человек был очень растроган дружбой скатов, которые спасли ему жизнь, и с искренней нежностью погладил скатов, находившихся ближе всего к нему. И он сказал:
— Ничего не поделаешь. Если тигров будет много и они захотят пройти, то пройдут…
— Не пройдут! — сказали маленькие скаты. — Вы наш друг, и они не пройдут!
— Нет, пройдут дружочки мои! — сказал человек и шепотом добавил: — Единственный выход — послать кого нибудь ко мне домой, чтоб принес мое охотничье ружье и патроны. Но здесь у меня нет ни одного друга, кроме рыб… А по земле никто из вас ходить не умеет…
— Что же делать? — спросили испуганно скаты.
— Погодите… погодите… — сказал тогда человек и провел рукой по лбу, словно припоминая что то. — У меня был один друг… водяная свинка капибара. которая выросла когда то в моем доме и играла с моими детьми. Однажды она вернулась в лес и, кажется, поселилась где то здесь, на Ябебири… Но где она сейчас, я не знаю…
Тогда скаты радостно закричали:
— Мы знаем! Мы ее знаем! Она живет на отмели неподалеку! Она рассказывала нам о вас! Мы сейчас пошлем за ней.
Сказано — сделано. Одна из самых больших золотых макрелей ринулась вниз по реке — искать водяную свинку капибару; а человек между тем зачерпнул воды и. растворив на ладони капельку засохшей крови, сделал чернила; потом вместо пера взял рыбью кость, а вместо бумаги — засохший листик и написал такое письмо: «Пришлите мне со свинкой ружье и целую коробку патронов, двадцать пять штук».
Не успел человек закончить письмо, как вся окрестность содрогнулась от глухого рева: это все тигры, собравшись вместе, приближались к берегу, готовясь к бою. Но скаты, высунув головы из воды и стараясь не замочить драгоценное письмо, уже мчались к свинке, которая, получив его, пустилась напрямик через густые сорняки к дому человека.
Мешкать было нельзя: глухой рев тигров слышался все ближе. Скаты собрали золотых макрелей, ожидавших приказа, и закричали:
— Скорей, подружки! Плывите по всей реке и бейте тревогу! Пусть все скаты по всей реке будут наготове! Пусть все соберутся у острова! Посмотрим, удастся ли тиграм прорваться!
И тотчас же множество золотых макрелей помчалось вверх по течению, вниз по течению, оставляя на воде полоски — так быстро они мчались.
На всей Ябебири не осталось ни одного ската, который не получил бы приказа плыть к острову. Со всех сторон: из под камней, из ила и тины, из рукавов и притоков, — со всей большой Ябебири спешили к острову скаты, чтобы помешать тиграм переправиться. А возле острова золотые макрели сновали взад вперед, как молнии.
Снова пора было действовать: страшный рев заставил задрожать даже воду в реке, и тигры разом выскочили из за кустов.
Их было много: казалось, здесь собрались все тигры, какие только есть в провинции Мисьонес. Однако вся Ябебири уже бурлила от скатов. которые бросились к берегу, готовые любой ценой помешать их переправе.
— Пропустите! — взревели тигры.
— Не пропустим! — отозвались скаты.
— Пропустите, повторяем!
— Не пропустим, отвечаем!
— Не останется в живых ни одного ската, ни одного сына ската, ни одного внука ската, если не пропустите!
— Может быть, — ответили скаты. — Но ни тигры, ни сыновья тигров, ни внуки тигров, ни все тигры на свете никогда не переправятся через реку!
Так ответили скаты. Тогда тигры проревели в последний раз:
— Пропустите! Немедленно!
— Ни ни!.. И сражение началось…
Гигантскими прыжками тигры бросались в воду и падали на плотный настил из скатов. Скаты вонзали в их лапы свои острые шипы, и при каждом уколе тигры рычали от боли. Но они отчаянно отбивались, размахивая в воде когтистыми лапами. И скаты летели в воздух со вспоротыми животами.
Ябебири обратилась в реку крови. Скаты умирали сотнями, но и тигры получали страшные раны и убегали, чтоб с ревом падать на песок, распухшие, неузнаваемые. Скаты, растоптанные, разорванные когтями тигров, не отступали ни на шаг. Все новые и новые защитники спешили к месту переправы. Некоторые взлетали в воздух и, упав в воду, снова устремлялись против тигров.
Полчаса длилась эта ужасная борьба. А через полчаса все тигры вернулись на берег и, сидя в изнеможении на песке, рычали от боли. Ни одному не удалось достичь острова.
Но и скаты были уже при последнем издыхании. Многие, очень многие погибли. А те, что остались в живых, говорили:
— Вторую такую битву нам не выдержать! Нужно послать золотых макрелей за подкреплением. Пусть сейчас же соберутся скаты со всей Ябебири!
И золотые макрели снова помчались вверх и вниз по реке, оставляя борозды на воде, подобно торпедам. А скаты отправились к человеку:
— Нам больше не устоять! — печально сказали они ему. И некоторые из скатов даже плакали, видя, что им не удается спасти друга.
— Скройтесь отсюда, скаты, — сказал раненый человек. — Оставьте меня одного. Вы и так слишком много сделали для меня! Дайте тиграм переправиться!
— Ни ни!.. — выкрикнули скаты единым духом. — Пока останется хоть один живой скат в Ябебири, нашей родной реке, мы будем защищать доброго человека, который когда то защитил нас!
Тогда человек, глубоко тронутый, сказал:
— Скаты! Я почти при смерти, и мне трудно говорить, но обещаю вам, что, как только у меня будет ружье, мы устроим такую потеху, что рассказов хватит на целый год. Это я вам твердо обещаю!
— А как же! — радостно отозвались скаты.
Но они не успели закончить разговор, так как сражение начиналось снова. Тигры, успевшие отдохнуть, вдруг разом вскочили и, пригнувшись, словно готовясь к прыжку, взревели:

— В последний раз и раз навсегда: пропустите!
— Ни ни!.. — ответили скаты, устремись к берегу.
Но тигры были уже в воде, и борьба разгорелась с новой силой. Теперь вся Ябебири, от берега до берега, была красна от крови, и кровавая пена кипела на песке прибрежья. В воздух то и дело взлетали растерзанные скаты, и тигры хрипло ревели от боли. Но ни те, ни другие не отступали ни на шаг.
А тигры не только не отступали, но даже продвигались вперед. Напрасно армии золотых макрелей сновали вниз и вверх по реке, сзывая скатов, — скатов больше не было: половина погибла, а оставшиеся в живых сражались у острова. И те, кто остался в живых, были ранены и совсем выбились из сил.
Скаты поняли, что им не продержаться больше ни минуты и тиграм удастся переправиться. И бедные скаты, которые предпочитали скорее умереть, чем выдать своего друга, в последний раз кинулись на тигров. Но все было напрасно. Пять тигров уже плыли по направлению к острову. Скаты в отчаянии кричали:
— К острову! Скорее!
Но опять было поздно. Еще два тигра бросились вплавь, и в одно мгновение все тигры оказались на середине реки, а из воды виднелись только их головы…
Но в это же самое время какой то толстенький зверек с красновато коричневой шерсткой, изо всех сил работая лапами, плыл через Ябе бири; это была свинка капибара, спешившая к острову с ружьем и пулями. А чтобы ружье и пули не намокли, свинка несла их на голове. Человек закричал от радости, поняв, что еще успеет помочь скатам. Он попросил свинку, чтоб она подтолкнула его головой и повернула на бок, потому что сам уже не мог, и, лежа на боку, зарядил ружье с быстротою молнии.
И в тот момент, когда разорванные, раздавленные, окровавленные скаты уже считали, что сражение проиграно, и ждали, что вот сейчас тигры сожрут их бедного друга, — в этот самый момент они услышали какой то треск и увидели, что тигр, который шел впереди и уже ступил на песок, вдруг высоко подскочил и упал мертвым с раздробленной головой.
— Ура, ура! — закричали скаты в бешеном восторге. — У человека уже есть ружье. Мы спасены!
И они замутили всю воду, потому что были просто вне себя от радости.
А человек спокойно продолжал стрелять, и с каждым выстрелом падал мертвым новый тигр. И как только новый тигр падал мертвым, скаты восторженно били хвостами по воде.
Один за другим, словно сраженные молнией, падали тигры под выстрелами человека. Все это длилось не больше двух минут. Один за другим тигры шли ко дну и попадали на обед к зубастым рыбам пираньям. Некоторые всплывали потом на поверхность, и золотые макрели провожали их до самой реки Параны, поднимая целые тучи брызг от удовольствия.
Очень скоро скаты, у которых обычно бывает много детей, снова заселили реку. Человек вылечился и был так благодарен скатам, которые спасли ему жизнь, что перешел жить на остров. И там в летние ночи он любил лежать на берегу, покуривая при свете луны, а скаты, тихонько перешептываясь, показывали его тем рыбам, которые его не знали, и рассказывали им о великой победе, которую они одержали вместе с этим человеком в сражении против тигров.

[Tolich]

YouTube

YouTube

[Tolich]

К этим снашалкам гигантских муравьев на моем компьютере я уже привык и не обращаю внимание, но когда прилетает такое, это ____ец

[Tolich]

Фабрика-музей по обработке Мате

МАТЕ — тонизирующий напиток с высоким содержанием матеина (В отличие от кофеина матеин не вызывает бессонницы и учащенного сердцебиения, зато дает большой запас бодрости), приготавливаемый из высушенных измельченных листьев и молодых побегов падуба парагвайского (Ilex paraguariensis).
В Аргентине этот напиток имеет особое значение, тут его пьют все и везде.
Все ходят с термосами Везде стоят баки с горячей водой за пару песо.
Мате - это листья деревьев, которым не дают вырастать и постоянно обрезают до 3-5 метров.
Дерево может вырастать до 20 метров.
Пить мате начали индейцы Гуарани, неизвестно сколько веков назад

Горячий мате заваривают водой - примерно 80 градусов. в маленькой калабасе (тыква).
Засыпают мате и заливают водой. Воду по мере испития доливают, пока мате не перестанет отдавать специфический - горьковатый вкус
Пьют с помощью бомбии. Ложка, но не ложка. Пустотелая. На конце, который погружают в мате, маленькие дырочки, чтоб трава не проходила, и всасывался напиток .
Мате пьют по разному: на юге горячим, на севере где жарко холодным - терере.
Самый вкусный вариант для меня - терере со льдом лимоном и медом.
В провинциях Аргентины Мисионес и Корриенетес выращивают мате для всей Аргентины.
Помимо Аргентины мате растят в Парагвае и Бразилии.