Посвящается...

[Tosha]

Из окна напротив – звуки скрипки. Протяжно длинные, сменяются короткими.
Как по зубам стеклом. Или по сердцу ногтями.
Сяду на подоконник и буду слушать.
В этих звуках есть музыка. Во мне она никогда играть не будет. Она не моя. Но тот, чьей руке эти звуки подвластны – творит сейчас чувства и эмоции.
Скрипач – он как смерть, только лучше. В его руках не тяжелая коса, а легкий смычек. В его глазах не вечность, а ноты.
Но в чем-то они, конечно, похожи. Ошибка смерти – чужая жизнь. Ошибка скрипача – смерть музыки.
Я слышу звук и пытаюсь понять, что может переживать человек, играющий это. Наверное, ему одиноко. Возможно, скрипач стоит сейчас со слезами на глазах. Музыка рвет мое сердце на тысячи кусочков, заполняет мои вены чем-то новым.
Смычок гладит струны и заставляет их испытывать новые чувства. Выдавать новые ноты.
Шесть струн во мне. Кто бы сыграл...
Он остановился.
Наверное, скрипка устала. Струны в предобморочном состоянии. Смычок возвращается в футляр. Я слушаю теперь звук города. Но ему не хватает аккомпанемента скрипки.
И эту тишину шума разрывает музыка. Смычок заставил струны снова и снова дарить слушателям свои ноты.
Руки гладят скрипку. Слух ловит тональности. А благодарные зрители слушают потрясающую музыку.
Шум города. Звуки скрипки.
Они созданы для того, чтобы дарить людям музыку.
Скрипач - как смерть, только лучше. И город – как жизнь, только моя.