R'n'B & Hip-Hop

[Mix]

True style как зеркало хип-хоп-революции (Интервью в МК 20.04.2008)




Надо иметь свой стайл, а не копировать американский цветной кал”

ХИП-ХОП СТАЙЛ, ЧТО ЭТО?
Широкие штаны, кеды, кепка, большая татуха и постоянный кач от того, что в плеере. Или машина с девочками и не легализованные у нас наркотики в легкие? Слушать, мутить и делать все в ритмах хип-хопа, в пробках, дома, на прогулках по району. Или это не так. Что-то другое есть в этой культуре, стремительно набирающей популярность. У нас, как в Америке, мальчишки читают свой рэп за углом школы, записывают дома на микрофоны и выкладывают в Интернет. На концертах рэперов тысячи подростков вместе с исполнителями хором читают нонконформистские тексты о проблемах с миром, с наркотиками, милицией, с работой и учебой, с друзьями и родителями, с любовью и всем подряд. Рядом с романтизированными рокерами рэперы выглядят певцами правды и свободы.

CENTR — московская рэп-группа, стремительно набирающая популярность. Кто они, за что их так любят и что они хотят сказать?


Рэп-группа Centr: Слим, Птаха и Гуф взяли в название “центр” как Центральный округ Москвы, где они живут. Из любви к родному городу Гуф даже сделал через всю спину татуировку — контур Кремлевской стены, которую со временем планирует дополнить окошками и кирпичиками. После выхода его трека “Моя бабушка читает газету “Жизнь” Гуф стал одним из самых популярных рэперов. Мы встретились с группой Centr в их любимом Замоскворечье, в ресторане средней руки.

Кофе, газировка и ненавязчивый сервис. За соседним столом сидят их любимые девушки — главный отвлекающий момент, который очень мешает разговаривать. Но такие уж они свободные — своих правил им не навяжешь.

Alla Zhidkova: — Вы считаете себя андеграундом?

Slim: — Когда Centr только появился, это был чисто андеграундный проект.

Ptaha: — Наш друг Стриж однажды сказал умную фразу: “Мы не подземка и не блинк-блинк, мы просто стараемся делать качественные материалы”.

— У вас такое звучание, как будто с кассеты звук, какая в этом идея?

С.: — У нас свой саунд, немного грязный звук. Делается это специально, нам это нравится. С какой-то стороны — это “тру стайл”. Мы не делаем модный рэп, мы стараемся делать что-то современное.

Guf: — Я свои куплеты читаю, а звучания не касаюсь. В плане музыки Слима нам послал бог. Не было бы Слима с нами, я бы с кем-нибудь, может, и писал бы рэп, но мне бы это такого удовольствия не доставляло.

— Можете объяснить народу, что такое “тру-стайл”?

С.: — На Западе есть такое направление в рэпе — то, что ближе к улице, к тому, что там происходит, без приукрашиваний и коммерции. Это выражается как в текстах, так и в музыке. Некоторые называют это направление “сознательный хип-хоп”.

П.: — Тру — это настоящие рэперы. Они выкладывают действительно то, что видят и чувствуют, не пытаются из себя строить тех, кем они не являются. В Москве же, шатаясь по всем этим тусовкам, остаться собой не так легко, как кажется.

Г.: — Меня парит, что можно в этих тусовках поменяться и не заметить этого.

— Почему так получается?

П.: — Потому что вокруг тебя ходят и говорят: “Ты офигенный! Ты офигенный! Ты очень крутой!” Хочешь не хочешь, а начинаешь меняться.

С.:— Если человек изначально к этому склонен, то когда на него сваливается популярность, он забывает обо всех, кроме себя. Но нам, кажется, это не грозит. Мы не одни, и если кто-то из нас начнет задираться, обязательно найдется кто-то, кто скажет: “Эй, друг, присядь-ка…”

— Вы не всегда были известными. А когда нигде не работаешь и артист ты не популярный, жить все равно на что-то нужно.

Г.: — Вот у меня был отрезок жизни с 2000 по 2006 год, о котором вообще лучше ничего не писать…

П.: — Что ты из себя хорошего мальчика хочешь сделать? У меня в принципе такой же срок жизни, о котором лучше молчать.

— Почему вы не хотите рассказать о том, о чем говорите в своих песнях?

Г.: — Были проблемы неприятные: с законом, с наркотиками, со здоровьем, с головой. Много разных проблем, которые выбивали из колеи и не давали заниматься ничем нормальным и как-то адаптироваться к окружающему миру. И вот последние три года все более или менее стало на свои места.

— Ты справился со всем этим и решил пропагандировать здоровый образ жизни?

Г.: — Да, в своих текстах мы это несем, это правда.

— Как у вас идет процесс творчества?

Г.: — У меня это в подкорке. Как только стало появляться что-то похожее на рэп, мне это сразу понравилось. Когда у меня получается какая-то строчка, мне прям вау, хорошо! Жду вечера, когда у меня будет настроение еще что-нибудь написать. Если есть идея, про что писать, и Слим прислал минус — очень приятно!

— В нашей стране есть стереотип, что в центре Москвы живут холеные богатые благополучные мальчики. Когда слушаешь ваши песни, стереотип ломается.

П.: — Поверь, не только вся остальная страна так думает. У меня один знакомый приехал и говорит: “Я думал, вы по-другому здесь живете!”. А мы с ним бегаем по одним и тем же темам вместе.

С.: — Мне, например, неинтересно писать о клубах, о машинах дорогих, которых у меня нету. Да даже если бы и были, я бы не писал о них.

Г.: — Да писал бы по-любому.

П.: — Может быть, и писал, но как-то по-другому.

— Сколько у вас кепок?

С.: — У меня штуки четыре.

П.: — У меня восемь.

Г.: — У меня штук 18—20, но по сравнению с Бастой это мало. Просто я в Таиланде покупаю дешевые по три доллара, а здесь они по полторы тысячи. Но в основном я хожу в одних и тех же.

— К какой одежде вы нежнее всего относитесь?

П.: — Наверное, все-таки к кедам.

Г.: — Я, честно говоря, собираю трусы мужские семейные, с Симпсонами, с фемили гайз, South Park. Я очень люблю кеды, только белые, в черной обуви себя как-то не так чувствую.

— Поклонники вам подражают?

Г.: — Есть фирма, которая одевает нас, и мы однажды приехали в Омск выступать, а там все в клубе в одежде этой фирмы. Мы стоим и чувствуем себя лохами. На гастролях постоянно что-то происходит. Из каждого города запоминается какая-то ситуация или какая-то слимовская фраза. Слим может молча три дня ездить по городам от Магнитогорска до Оренбурга, а потом сказать: “Как же меня за**ал ваш снег!”. Когда мы приехали в Тюмень, там кто-то позвонил в милицию и сказал, что в клубе заложена бомба. И мы поехали в Тобольск на машине.

Огромный привет пацанам из Тобольска! Мы ехали по трассе 210 км в час. За нами там гналась милиция, погоня! Нам уже страшно, мы говорим: парни, остановите, мы сами заплатим этот штраф. Они говорят: “Не, останавливаться без мазы, они знают эту машину”, — и давят 220.

— Какой город самый рэперский?

Хором: — В Минске нас круче всего встречали.

Г.: — Убираешь микрофон, и стопудово 2000 человек будут читать, можно иногда их направлять только. Тысячи рук с телефонами, все снимают! Там же все запрещено, и если мутить, то мутить нужно правда очень тихо, там Батька пасет.

— Какие города стали центрами хип-хопа?

Г.: — Питер, Ростов, Сибирь — это если всю Западную Сибирь собрать. Есть движение в Нижнем Новгороде, Чебоксарах, Самаре… В King-ring Серега подтянул своих людей. Москвичей полно. Мы обираем качественных людей или они сами подтягиваются: 5плюх, Тандем, Стриж, SIDR, Принцип… Мы между собой дружим, у нас не только деловые отношения.

— Есть соперничество, как между кланами?

Г.: — Конечно, все рэперы испокон веков считают, что они самые крутые: “Те, кто против нас, — лохи!”

— Можно сказать, что у нас подъем хип-хоп-культуры в стране?

П.: — В стране не знаю, но в Москве точно. Мы вот начали — сердце заработало, и это главное.

— Откуда эта модная тема — “хип-хоп-революция”?

Г.: — Однажды я сошел с ума и сказал про это, а Птаха эту тему подхватил.

П.: — У него капитально съехала крыша! Он бегал по улицам и кричал: “Хип-хоп-революция! Я Тупак!” Хотел делать настоящую революцию с бронетранспортерами. А через какое-то время (несколько лет), когда он пришел в себя и появился Centr, я эту тему как-то переделал под то, что хип-хоп-революция — это значит делать качественный хип-хоп. Хип-хоп-революция за то, чтобы быть “тру”.

СПРАВКА MEGA БИТ

Группа Centr продуктивно заработала в 2006-м. Птаха и Гуф познакомились на съемках клипа “Касты” в 2000-м, позднее к ним присоединился Слим. В 2007-м они выпустили первый альбом — “Качели”.

Гуф родился в Москве, затем уехал к родителям в Китай. В 2000 году вернулся и стал заниматься рэпом. Период с 2000 по 2006 год он не любит вспоминать. Тексты Гуфа и так изобилуют подробностями этих “темных лет”.

После школы Птаха пошел в медучилище, затем в армию. Вернувшись, женился, у него родилась дочь. Ему было не до учебы, и Птаха пошел работать. К труду он оказался неприспособленным, не смог удержаться даже в видеопрокате. Начался и его “темный период”.

Слим учился в Финансовой академии и работал “в офисе”, заработок его был выше среднего. Но он чувствовал, что музыка важнее.

Оригинал: http://www.mk.ru/blogs/MK/2008/04/19/culture/349408/