Диктатор

[Рыбак]

О комплексах.

[Рыбак]

Диктатор




Пролог
2026 год, Здание Верховного Суда Европейского Союза
- Всем встать, суд идет! Итак, слушается дело Сюльжина Ивана Николаевича о многочисленных преступлениях против человечества и нравственности. Подсудимый, вы признаете свою вину?
- Нет.
- Вы хотите что-нибудь сказать в свое оправдание?
- Да, хочу. Все, что я сделал пошло только на благо народа. Больше мне нечего сказать, думаю, моих показаний на допросах будет достаточно. И вообще, в тюрьме я гнить не собираюсь, либо расстрел, либо отпускайте. Казнить так казнить, миловать так миловать.
С этими словами подсудимый лег на скамью и потерял всякий интерес к происходящему. Ему было абсолютно все равно, что с ним сделают, он хотел просто разобраться в том, как так получилось. Иван с самого детства отличался неординарностью поступков, граничащей с полнейшей неадекватностью, да и особой уравновешенностью не страдал. Он предвидел, что до добра это не доведет, но не до такой же степени? Хотя нет. Короткая, но яркая жизнь - гораздо лучше долгого и нудного существования, серых, будто запрограммированных будней. «Если бы была возможность прожить эту жизнь заново, я бы не стал что-то менять». - Подумал Ваня и погрузился в воспоминания.
Конец подкрался незаметно, оттуда, откуда его никто не ждал. Точнее, предвидели, предупреждали, но верить в него не хотели. А может, просто до последнего надеялись, что обойдется. Не обошлось. В 2010 году начался мировой экономический кризис.
Как и в 1929, первыми рухнул фондовых рынок США. За ними последовала Европа, Россия, долгое время жившая за счет высоких цен на нефть, тоже долго не продержалась, азиатские страны пытались изолироваться от остального мира, но их жалкие попытки спастись не остановили победоносный марш коллапса. Изо всех щелей полезли террористы, Соединенные Штаты развалились на две части, Россия тоже находилась на краю распада, в Европе стремительно набирали популярность националисты. На фоне всего этого никому не было дела до того, что творилось в маленькой Беларуси.

Восхождение
Минск, 2013 год
Вы никогда не задумывались, что весь наш мир - иллюзия? Многие писатели выдвигали такую теорию, но проверить ее невозможно, по крайней мере, в пределах нашего мира. И я одно время задумывался над этим до одного случая. Началось все с того, что я заснул на лекции. Вроде бы ничего особенного, с кем не бывает, но этот сон был реальнее всех тех, что я видел до этого. Мне приснился тот самый день, когда я получил второй шанс, возможность начать все заново, я увидел тот перекресток, снова услышал тот голос, но вместо пробуждения увидел незнакомую комнату. Я сидел на кресле, а напротив меня на точно таком же кресле сидел какой-то незнакомый человек.
- Ваня, ты абсолютно непредсказуем! Мы тебя возвращали не просто так, ты должен был выполнить важное задание. Мы тебе намекали, когда ты не понял всех этих знаков, дали второй шанс, и ты его тоже провалил!
- Но кто вы такие?
- Мы находимся выше вашего ограниченного разума. Могу лишь сказать, что все ваше существование - иллюзия, по одной команде отсюда у вас начинаются войны и случаются стихийные бедствия, вы - просто пешки в большой игре. Кстати, кризис тоже наших рук дело.
- А зачем вам тогда я?
- Ты задаешь слишком много вопросов. В общем-то, для человека это вполне нормально, но времени у нас немного, - незнакомец встал и начал нервно ходить по комнате. - Основная суть в том, что ты должен был стать великим диктатором и привести мир к ядерной войне. Зачем - не твоего ума дело. Объяснять, что надо делать и снова возвращать тебя в прошлое - нет ни времени, ни средств. Поэтому поступим проще. Когда отведенное нам время истечет, ты получишь всю власть в Беларуси. Делай с ней, что хочешь, все равно ничего изменить не получится.
- А если я попытаюсь сопротивляться?
- Тогда мы найдем другого на твое место. Дам один умный совет: даже не пытайся противостоять системе, пока ты послушный винтик, мы тебе ничего не сделаем.
- Если вы такие всемогущие, то что, Бога нет?
- Видишь ли, - мой вопрос явно привел его в замешательство, - я не могу тебе этого сказать. Так ты и умрешь, не узнав этого.
Я проснулся, с трудом открыл глаза и увидел перед собой Катю (фил1 моей параллели). Она кричала: «Ваня, ты жив?» и пыталась привести меня в сознание. Голова болела просто дико, я лежал на земле и не понимал, что происходит. Неподалеку догорал танк, вокруг лежали тела убитых, слышны были крики раненых.
- Ну и напугал ты меня. Я уже думала, что тебя убило тем взрывом.
- Что произошло?
- У-у-у, как все запущено. Все-таки тебя хорошенько приложило. Объясняю: наш отряд занял Уручье и Восток, враг отступил, сейчас ждем подкрепления, готовимся продвигаться дальше.
«Ничего себе! И когда уже успели войну начать с кем-то?»
- Слушай, а какое сегодня число?
Услышав ответ, я не мог поверить ушам. Прошло больше полугода! Где же я был?
Дальше, задавая разные вопросы, я выяснил, что кризис развивался, вскоре стало совсем плохо, начались народные волнения, которые в итоге попытались подавить с помощью армии. Студенты подняли восстание, во главе которого стал Илья, мой однокурсник, лидер всего факультета. Меня он назначил командиром одного, довольно крупного отряда. Сейчас восстала вся страна, идут последние бои за Минск.
- Послезавтра будем ночевать в резиденции президента! - закончила Катя.
Я попал! Мне обещали всю власть, а я стал всего лишь лидером партизан! Хотя, может, это и есть первый шаг?
- Прибыло подкрепление! - услышал я знакомый голос. Это был Юра, мой старый друг, мы в Лицее вместе учились.
- Надо немного подождать. Пусть солдаты отдохнут немного. Думаю, часа им хватит, - как бы не думая сказал я. И откуда я научился командовать? - Юра, через час готовься к наступлению. Надо добить врага, пока он не опомнился.
В намеченное время солдаты заняли позиции, и у меня появилась возможность увидеть, кем придется воевать. Для повстанцев было очень даже неплохо: несколько танков, большинство было в форме, из оружия - автоматы Калашникова и его же пулеметы.
- Вперед! Сегодня мы победным маршем пройдемся по проспекту Скорины! Смерть врагам!
Последние мои слова потонули в громовом «Ура!». Солдаты начали наступление.
Бой был жестким. Враг не хотел сдаваться, держался за каждый дом, но на нашей стороне был явный перевес. Мы стремительно прорывались к центру, на площади Якуба Коласа сделали небольшой перерыв для отдыха. Через некоторое время показался офицер с белым флагом в руках. Я приказал не стрелять и привести его ко мне.
- Вы победили. Президент улетел на личном самолете в Россию, бросив нас на произвол судьбы. Мы согласны сдаться с условием, что нам сохранят жизнь.
- Хорошо. Если через 15 минут вы не начнете выходить без оружия, то мы продолжим наступление.
Офицер слово сдержал. Вскоре я на танке въехал на Октябрьскую площадь, как победитель, слез с танка и вместе с Катей и Юрой направился во Дворец Республики. Вскоре прибыл и сам Илья. Он выглядел уставшим, но довольным. За ним приехали телевизионщики, которые хотели узнать, что же будет со страной. Публичные выступления - моя слабость, я всегда люблю быть в центре внимания, поэтому, проводив всех во Дворец, я сказал речь. Упомянул о том, что все будет хорошо, что вскоре решится вопрос о власти, мы будем жить в демократичном обществе, в процветающей стране с ярко выраженной национальной политикой. Одним словом, стандартный бред, на который так часто ведутся массы. Вообще, большая часть людей - просто быдло, которым легко управлять. Достаточно объявить себя отцом народа, «батькой», защитником угнетенных - как тут же этот народ тебя начинает боготворить. Главное - не что сделать, а как это преподнести.
В зале, в котором ранее заседал парламент, собрались все руководители восстания. Тут был Илья Комса с Марией, еще один Илья, физик на курс младше меня, Юра, Катя, Маша-филолог, Таня-биолог, ее подруга, два Саныча, которые раньше со мной в Лицее учились и многие другие. Необходимо было решить вопрос о власти в стране.
- Мою позицию вы все знаете, я ее неоднократно озвучивал. Народу не нужна демократия, я не хочу повторять горький опыт семнадцатого года. Если мы не возьмем власть сами, то найдется сила, способная это сделать. И я не думаю, что это будет лучше для страны. - Высказался я. Как ни странно, меня поддержали многие, хотя Комса сохранил молчание.

[Рыбак]

Слово я передал Кате, которая предложила временно взять власть в свои руки, подождать, пока обстановка в стране успокоится, а потом превратить страну в парламентскую республику.
Еще несколько человек озвучило свои точки зрения перед тем, как решил высказаться сам руководитель. Он не спеша подошел к трибуне и сказал:
- Все вышесказанное, конечно, достойно внимания, но у меня есть свое предложение. Необходимо создать комитеты, которые будут заниматься решением жизненно важных вопросов до тех пор, пока мы не сможем провести выборы в парламент и принять новую конституцию. Предлагаю обсудить состав комитетов.
В результате жарких споров все-таки пришли к решению. Я стал главой комитета внутренних дел, к себе в заместители я попросил Илью-физика. Катя пристроилась заместителем главы комитета по образованию, Илья стал председателем правительства, к себе в заместители он выбрал Таню, которая заяц.
Ситуация в стране постепенно успокаивалась, мне удалось довольно быстро справиться с преступностью, которая разгулялась после восстания. Правда, мои методы многие называли слишком жесткими, но, тем не менее, они были эффективны. Я ввел в стране военное положения, расстрелы за все более-менее серьезные преступления, сформировал структуру - КГБ -, которая подчинялась мне одному, и потребовал для нее чрезвычайный полномочий. Илья долго думал, но все-таки согласился. Он даже не представлял, что сам себе роет яму.
На вершине
- Власть необходимо взять. Настал тот момент, когда она валяется под ногами, Илья почти бросил ее, нам осталось только подобрать. - Я собрал всех «самых своих» у себя в кабинете и обсуждал с ними план дальнейших действий.
- У тебя есть идеи, как это сделать? - спросил Саныч, начальник КГБ.
- Да. Я уже все продумал. Основная идея - убить всех, кто сопротивляется, а потом еще немного, чтоб другим неповадно было.
- Гениально, ничего не скажешь! - Воскликнула Катя с неприкрытой иронией. - А еще проще нельзя было придумать?
- Увидите, я продумал, как все это обставить. Мы добьемся введения чрезвычайного положения, объявим операцию по выявлению «предателей» и «врагов», а потом захватим власть под предлогом защиты страны. Я не хотел этого делать, но, видимо, придется. Комса заявляет, что хочет провести честные выборы в парламент. Вряд ли мы сможем их выиграть, а его волнуют только идеалы демократии и законности. Плевал я на них, это всего лишь ширма, под которой можно творить все что угодно. На самом деле никаких идеалов не существует, это просто иллюзия, которой можно обманывать народ. Все равно масса на ситуацию в стране мало влияет, она голосует за красивые лозунги, за которыми ничего не стоит. Вся эта ваша демократия яйца выеденного не стоит.
От меня примерно этого и ожидали. Еще во время учебы в Лицее я озвучивал подобные идеи, сейчас просто пришло время их объединить и подготовить к реализации.
- Самая главная часть переворота - организовать несколько взрывов. Саныч, это твоя работа. Илья, подготовь верных нам людей к началу, пусть ждут приказов об арестах. Юра, будешь со мной на случай непредвиденной ситуации, а Катя пусть подготовит захват и контроль СМИ. Всем все понятно?
Мое предложение одобрили. Хорошо. Они еще не знают, на что идут.
- Через 2 недели все должно быть готово. - сказал я и вышел из кабинета. Все стояли в растерянности, не зная, что сказать.
Пришел назначенный день. Все думали обойтись малой кровью, думали, одно наше появление заставит Илью сдаться. И только я знал, что придется пролить кровь. Много крови, в том числе тех, кто близок некоторым из нас. Но дело того стоит. Я - диктатор по сути, а уже скоро - и по должности, у меня в принципе не может быть близких людей. Только шестерки, которыми я пользуюсь, а потом избавляюсь.
6:00. Через несколько часов должен прогреметь первый взрыв. Всего их 4, но о последнем знает только несколько человек. Это главный, без него весь план сходит на нет. Я долго думал, стоит это делать или нет, но все-таки решил, что пока Комса жив, власти мне не видать. А перед несколькими трупами я не остановлюсь, когда на кону такое.
И тут что-то в душе дрогнуло. «Мария! А что с ней делать?» Думал, что она должна погибнуть с Ильей, но так нельзя. Она - почти единственный хороший человек среди тех, кто меня окружает. Сколько я не гнал от себя эту мысль, она возвращалась. «Что я делаю? Я же диктатор! Я должен быть сильным!» - Думал я, но рука уже набирала номер.
- Юрий, у меня к тебе будет просьба. - Сказал я дрожащим от волнения голосом. Я попытался говорить увереннее, но не получалось. - Едь к Марии, забери ее и отвези куда-нибудь подальше. В Польшу. На границе я все улажу. Привезешь ее в ближайший польский аэропорт, посадишь на самолет, дашь денег. Зачем - сам увидишь. Скоро.
Все готово. До меня дошли сведения о первом взрыве. Хорошо. Через два часа начнется полнейший хаос, и никто не сможет мне препятствовать. Прошел еще час. С минуты на минуту должен последовать последний. Если Катя сделала все как надо, то Илья погибнет. До остальных мне нет дела.
В кабинет вбегает растерянный Саныч.
- Ваня, что случилось? Комса убит! Мы этого не планировали!
- Какая тебе разница, планировали мы это или нет! Я тут главный! Иди выполняй свою работу.
- Нет, мы так не договаривались. Ты обещал, что это будет бескровный переворот, что все останутся в живых. Я отказываюсь тебе подчиняться и выхожу из игры!
- Превосходно. Я не против. Ты мне с самого начала был нужен только как средство, а теперь ты - отыгранная карта. Что замолк? Разве ты об этом не догадывался? Охрана! Увести. Поздравляю, ты стал первым кандидатом в козлы отпущения. - Дополнил я, глядя, как Саныча уводят его бывшие подчиненные.
Рановато он вышел из игры. Ну ничего. Механизм отлажен и запущен. Теперь все пойдет по плану.
Я велел позвать Катю.
- Ну что, готово телевидение?
- Да. Все каналы захвачены нашими людьми, съемочная группа будет здесь с минуты на минуту.
- Отлично. Сразу веди их ко мне.
Перед телевидением я выступил с речью о том, что наше мирное государство подверглось атаке террористов. Мы - народ мирный, никому не желаем зла, но когда на нас нападают, это не останется безнаказанным. Враги пролезли в высшие органы власти, им даже удалось организовать убийство нашего премьер-министра. В связи с этим я вынужден пойти на крайние меры. Я не хотел, но мне придется ввести в стране военное положение, взять всю ответственность за происходящее на себя. Я обещаю, что ни один враг не уйдет от правосудия.
Вот и все. Заяц, которую все считают пропавшей без вести, уже сидит в далеко в застенках КГБ, больше ее никто не увидит. По делу Саныча уже готовится обвинение в организации этих взрывов. Все остальные пусть пока думают, что они в безопасности.
В это время Юра вез Машу к Варшаве. Вместе с ней он взял и другую Машу (самое мое), она просто жила неподалеку, а Юра уже начал догадываться, зачем мне надо увести Машу.
Вдруг машину резко занесло, она врезалась в дерево. Юра выругался, вышел и увидел, что они проехались по «ежу», все колеса спустило. Самое мое вышла покурить, как вдруг раздался выстрел. Она упала как подкошенная, из леса показался стрелок - партизан, таких много развелось по всей Европе. Он был не один. С ним шло еще трое таких же, у всех - автоматы.
Маша легла на пол и зажмурилась, Юра кинулся к машине и достал из бардачка свой пистолет, укрылся за капотом и, почти не целясь, выстрелил несколько раз. Главарь упал, остальные начали беспорядочно стрелять по машине. Одной из пуль Юре зацепило плечо, он упал, но тут же поднялся и выстрелил еще раз. Один из бандитов завыл и упал, держась за живот. Из-под его руки сочилась кровь. Следующая пуля пробила череп второму, Юра прицелился в третьего, но очередь достала его. Партизан повесил автомат на плечо, подошел к машине и открыл дверь. Маша нащупала под сиденьем отвертку и сильно сжала ее. Мужик усмехнулся, сказал что-то по-польски, взял Машу за руку и попытался вытащить ее из машины. Девушка резко дернулась и ударила партизана отверткой точно в глаз. Кровь брызнула на сиденье, Маша отскочила и закричала. Как в бреду кинулась к Юре, но он истекал кровью, и ему нельзя было уже помочь.
- Я... - прохрипел он, и умер. У нее на руках.
Самое мое тоже уже не подавала признаков жизни. Мария осталась одна посреди леса.
В это время в Минске я проводил коренные изменения. Народ поверил в весь тот бред, что я нес, и никто не решился мне противостоять. Я уверенно вошел на заседание правительства и произнес речь о террористах, опасности в которой оказалась наша страна и необходимости в это сложное время провести некоторые коренные изменения. Правительство Комса подбирал под стать себе, никто не поверил моим словам, но все равно зааплодировали, боялись, что я их обвиню в пособничестве «мировому терроризму». Тех, кто не аплодировал, я взял на заметку. Их скоро не станет.
- Теперь можно и провести выборы. По проверенной временем советской системе, на одно место - один кандидат. И никак иначе. - Говорил я у себя в кабинете перед несколькими доверенными людьми в тот же день. - Юра вернется - его я назначу председателем центризберкома. Вот только что-то от него никаких вестей. Хотя, думаю, он просто не хочет ночью ехать по польским дорогам: там, говорят,

[Рыбак]

бандитов много развелось.
- А что Европа? Разве она не вмешается?
- А зачем ей вмешиваться? Все эти разговоры о правах человека - просто бред, прикрытие для собственных интересов. А сейчас, когда в России во всю идет гражданская война, Европе мы не нужны как буфер на востоке. Тем более сейчас там фашисты к власти прорываются, во Франции они уже заняли немало мест в парламенте.
Выборы прошли так, как я и задумывал. Парламент теперь был абсолютно карманным, никто не смел даже слово сказать наперекор мне. Так я стал законным премьер-министром, Илью сделал министром внутренних дел, Катя стала министром образования. Все остальные были только временными фигурами, их я менял как только они становились ненужными. «Незаменимых у нас нет» - эта фраза Сталина стала своего рода девизом его правления. И я стремился быть похожим на него, у нас даже инициалы одинаковые, и родился я в день его смерти.
Я проводил массовые расстрелы, ведь диктатура должна основываться на страхе. Хоть страх можно вызвать многими способами, этот - самый простой. И приятный. Может, я стал похож на террориста, который расстреливает всех не для сохранности своего режима, а для удовлетворения своей кровожадности. Да, я террорист. Ведь я на самом деле ненавижу все, что шевелится. И это пошло еще с давних пор, со времен учебы в Лицее. Еще тогда я не мог стать хорошим физбойцом - я начал ненавидеть тех, у кого это получалось. Не мог стать центром компании - ненавидел тех, вокруг кого все время собирается толпа. Да, конечно, во многом это порождение моих комплексов, но истинная причина немного в другом. В Библии написано: «Полюби ближнего своего как себя самого». А что делать тем, кого не научили любить? Ведь я не умею любить, зато меня последовательно, в течение многих лет, учили ненавидеть. Сначала меня самого все ненавидели, потом необходимость в этом отпала - я привык и по-другому не умею.
Еще я очень глубоко заблуждался, когда в Лицее думал, что меня все тоже ненавидят. На самом деле всем на меня наплевать. Это как в басне: Моська лаяла на слона, думая, что выглядит сильнее, а слону не было никакого дела до этой собаченки. Точно так же и я пытался завоевать уважение, когда старался казаться не таким, какой я на самом деле. А вызывал у людей в лучшем случае жалость, а чаще - презрение. От этого мои комплексы росли, крепчали. И наконец пришло время выпустить всю накопившуюся ненависть на свободу.
Мое правление будут вспоминать многие поколения людей, не понимая, зачем я стольких расстрелял. А все просто - к власти пришел неуравновешенный подросток с кучей комплексов и желанием отомстить всему миру за причиненные ему обиды.
С такими мыслями я подписал свой первый расстрельный приговор.