[knop]

Судя по тем поучениям против язычества, в которых упоминался Род и его культ, он повелевал водами, был тесно связан с ночью, луной, быком, управлял миром предков, судил, карал и награждал живых и мертвых. О нем в 1872 году сказал К. Н. Бестужев-Рюмин: «Что касается Рода, то нечего искать в нем предка... Родне есть олицетворение рода (gens), а сам создатель». Как всякое полисемантичное верховное божество, Род воплощал в себе диаметрально противоположные функции. И наряду с разрушителем Перуном, был еще и богом миропорядка, космической гармонии, выражающейся в извечном круговороте рождений и смертей, в их постоянном равновесии, а также богом счастья, плодородия и богатства. В этой своей ипостаси он удивительно тесно смыкается со «скотьим богом» Велесом-Волосом. Б. А. Рыбаков, говоря о Велесе, подчеркивает: «Велес был богом богатства, скотоводства, может быть плодовитости. Выражение идеи богатства при посредстве полисемантичного слова «Скот» (равнозначно латинскому «pecunia» скот, богатство)ведет нас в совершенно определенную историческую эпоху, когда главным богатством племени был именно скот, стада крупного рогатого скота, «говяда», т.е. в бронзовый век». И далее: «Однако, помимо указания на скотоводство и богатство, имя Велеса имеет еще один семантический оттенок — культ мертвых, предков, душ умерших».

Кроме того Род — Велес (Владыка), как и другое хтоническое божество — аналог Рода — Аполлон, был покровителем певцов, поэтов, музыкантов (что в то далекое время было одним и тем же). Не случайно великий поэт Боян назван автором «Слова о полку Игореве» Велесовым внуком. В таком своем качестве Велес-Волос явно перерастает узкие рамки летописного «скотьего бога», обращаясь в «бога богатства», воплощенного не только в «говяде», «скоте», но и богатства мудрости, знания, издавна ценившегося человечеством бесконечно высоко.
...Род (как и Велес-Волос) в календарных обрядах воплощается в облике быка-тура: это вторая (начиная с новогодней ночи) половина зимних святок, посвященная зверью и скоту, и представляющая собой «велесовы дни»; это отмечавшийся болгарами второго января «воловий праздник»; это наличие в славянской святочной обрядности Тура, вождения по селам быка, название маскарадных рогатых масок «туром», прославление в святочных песнях «тура» и «турицы». Б. А. Рыбаков, отмечая связь Велеса-Волоса с зимними святками, приводит очень важное, на наш взгляд, описание святочного маскарада, когда люди « на тых же своих законопротивных соборищах и некоего Тура-сатану... воспоминают и иным лица своя и всю красоту человеческую (по образу и подобию божию сотворенную) некими харями или страшилами, на диавольский образ пристроенными, закрывают...».

Н. Н. Белецкая пишет: «Самого пристального внимания заслуживает свидетельство о том, что в старину масляничный поезд прикреплялся к саням с; быком, который, таким образом, оказывался во главе процессии. Рассматри- вать его как обычное жертвенное животное, предназначенное к общедеревен- ской ритуальной трапезе, как это происходило, например, на «братчинах» в Николин день, нет никаких оснований. Невероятно это уже по одной той причине, что в масленицу — «сырную неделю» — мясо, как известно, из еды исключается». Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что бог Род поучений против язычества воплощался в облике быка и был тесно связан с ночью, ночным звездным небом и луной — «солнцем мертвых». Будучи владыкой «того света», Род — податель плодородия и жизни. Об этом свидетельствуют слова древнерусского церковного поучения: «То ти не Род, седя на воздусе мечет на землю груды (дождь, росы) и в том ражаются дети. Бог бо всему Творец, а не Род». Здесь средневековый проповедник возмущается сохранением в народе веры в то, что души умерших возвращаются на землю дождем или росой, которые бросает с неба Род. Вспомним, что в русской народной традиции заменивший Рода-Велеса св. Николай также «орошал поля росой», а «дождь в Николин день считается особенно благоприятным предзнаменованием» и «велика милость мужику на Николин день, когда поле польет дождичком». Эти представления своими корнями уходят в глубочайшую индоевропейскую древность, о чем свидетельствуют древнеарийские верования, сохранившиеся в Индии. Так индийцы считают, что «покойный идет путем предков на Луну и возвращается на Землю в виде дождевых капель, а затем рождается вновь как злаки, деревья, животные и дети».

Говоря о большом количестве реликтов древнего культа быка у славян вообще, и у восточных славян, в частности, нельзя не отметить, что в фольклорно-мифологических представлениях, обрядовой практике и изобразительных мотивах, связанных с этим культом, у восточнославянских и индоиранских народов много общего. Так Б. А. Литвинский отмечает: «В древнейших иранских мифах сохранились отзвуки представлений о водяном «быке-небес» — источнике влаги, производительное могущество которого выражается в его власти над облаками, проходящими по небесам перед дождем». Вспомним вновь, что св. Николая величали «апостол Туча-Грозная», а на Русском Севере предгрозовую тучу называли «бычком». Б. А. Рыбаков, анализируя образ бога Рода, приходит к тем же выводам, что за столетие до него сделал К. Н. Бестужев-Рюмин, считавший Рода Богом Создателем, Владыкой Вселенной. Б. А. Рыбаков пишет: «для средневековых русских людей слово «Род» было всеобъемлющим обозначением Вселенной во всех ее жизненных пространственных и временных проявлениях». Таким образом, «древнего бога Рода мы должны расценивать именно как божество Вселенной».

Дед Мороз, одетый в красную шубу, серебряные сапоги, со сверкающим ледяным посохом в руке и в рогатой шапке, наказывающий и одаривающий, сопровождаемый ряжеными в рогатых масках, приходящий к людям с увешанным сверкающими звездами деревом — не слишком ли он похож на древнего бога Рода Владыку Трехликого (Рода-Велеса-Трояна), которого в процессе христианизации на севере Восточной Европы сменил Святой Николай — Микола? Тем более, что в том же направлении происходили трансформации культа и на севере Западной Европы, где также древнего Бога — Владыку Вселенной (возможно Одина-Водана) сменил седой старик Санта Клаус — святой Николай.

Но наличие такого персонажа в обрядах Нового года практически всех европейских народов заставляет искать некий общий изначальный мифологический образ, уходящий корнями в индоевропейскую древность. В этих поисках надо учитывать то обстоятельство, что подобный образ мог сложиться только там, где холодная зима и длинная зимняя ночь во многом определяли жизнь людей, вызывали страх и заставляли поклоняться тем силам, которые останавливали движение рек, замораживали все вокруг и ставили человека на грань между жизнью и смертью. И здесь стоит вспомнить, что еще в середине XIX века О. Шпигель помещал древнейшую прародину индоевропейцев на севере Восточной Европы. В середине XX века А. Шерер пришел к выводу, что праро-дина индоевропейцев, т. е. предков большинства современных народов Европы, находилась на широтах 50° с.ш. — 69° с.ш. в Восточной Европе. И даже после распада индоевропейской общности на рубеже III — IV тыс. до н.э. территория Восточной Европы еще долго оставалась местообитанием различных индоевропейских племен: германцы, кельты, италийцы занимали север и северо-запад; балто-славяне — северо-восток, а протогреки — юго-восток. Надо отметить, что священные тексты Древней Индии «Веды», а также древнеиранская «Авеста», помещают древнейшую прародину индоиранцев или арьев в Приполярье, на севере Восточной Европы, т. е. тех землях, которые сегодня называют Русским Севером.