Специально для wolf )) В ответ на:
http://second.udomlya.ru/uf/showpost...&postcount=185
Итак, 8 апреля 1994-го года, это было в пятницу, в 8 часов 56 минут утра по местному времени в полицию Сиэтла позвонил некий электрик, он прибыл на работу в фешенебельный дом на Восточном бульваре и сквозь окно над гаражом увидел на полу бездыханное тело. Приехала полиция, труп отвезли на медицинскую экспертизу, прихватив и валявшийся на полу пистолет. К семи вечера того же дня было выпущено официальное заявление о том, что скончавшийся - это Курт Кобейн и что смерть его наступила около суток назад. Новости о смерти распространились с молниеносной быстротой и были переданы почти всеми телекомпаниями мира. К дому Кобейна устремились сотни поклонников, полиция вынуждена была выставить специальный кордон. Той же ночью около пяти тысяч человек собрались на всенощное бдение со свечами, оно продолжалось до утра. Здесь были проиграны ленты с посмертными посвящениями от его друзей и участников трио "Nirvana", а главное, его жены Кортни Лав. На этой ленте Кортни зачитала отрывки из посмертной записки, которую оставил Курт Кобейн. "Послание это, - сказала Кортни, - написано как какое-то письмо в редакцию". В нём такие строки: "Я - рассеянный и угрюмый человек, страсти во мне совсем не осталось, пропало ощущение музыки, я несколько лет ничего не писал, много лет не проходит чувство вины, притворяться больше не могу - это хуже всего." В этом месте голос Кортни Лав переполнился обидой и она выкрикнула: "Хуже всего - вот так трусливо уходить из жизни!" - и вне себя завопила: "Сволочь ты, сволочь!" В этом отчаянном крике - укор мужу и отцу, который до срока оставил её вдовой, а малолетнюю, бессловесную ещё дочурку Фрэнсис Бин - сиротой-безотцовщиной. На следующий день, 9 апреля, Кортни Лав по телефону дала интервью "MTV", интервью сквозь слёзы, она рассказала, что после возвращения их из Рима, где Курт в коматозном состоянии угодил в больницу и еле-еле пришёл в себя, так вот, по возвращению из Рима, спустя восемь или девять дней он опять начал принимать наркотики. Состояние у него было крайне угнетённое. Кортни умоляла его принять курс лечения: "Ты же отец, - говорила она ему, - у тебя дочь растёт". Курт, при её содействии, тогда же направился в калифорнийский профилакторий на две недели, но, спустя всего несколько дней, оттуда бежал, следы его затерялись. Кортни Лав и мать Курта, Венди О'Коннор, она живёт в ста милях от Сиэтла, в городке Абердин, очень волновались, переживали и заявили в полицейский розыск. Как только стало известно о произошедшем, Кортни Лав вылетела в Сиэтл. Посмертная записка Курта была адресована ей. В записке этой, среди прочего, были такие строки: "Жить больше не могу, мне просто неинтересно". В момент интервью Кортни была одета в джинсы и носки покойного мужа, она также срезала клок его волос, тщательно вымыла его, припоминая, как Курт не любил мыть голову. Именно она поведала о том, что Курт не так давно, незадолго до убийства купил себе пистолет и, по-видимому, готовился к наложению на себя рук сознательно и планомерно. Он поставил стул у окна с видом на окрестности, принял наркоту, взял пистолет и, нацелив в голову, спустил его большим пальцем. Лицо покойного было так исковеркано и обезображено, что опознали его лишь по отпечаткам пальцев.