[SchibzD]

В руках у меня - оригинальный, то есть первоизданный, виниловый альбом Сида Барретта "The Madcap Laughs". Фирма "EMI Harvest", 1969 год. На зернистой черно-белой фотографии - полуголый Сид в идеальной позе лотоса, на конверте - объемно, в цвете, сфотографированы три предмета - слива, апельсин и коробка спичек. Значение этих трех невинных вещей до сир пор было известно только посвященным из внутреннего круга, но сегодня к ним примкнем и мы. Однако, по порядку.
Жизнь человеческая - это непрестанное познание себя. Путешествие первооткрывателя. Как говорится, "в детстве игрушек мне не покупали, я играл с тем, что было". Постепенно, когда его тошнит, человек открывает что у него есть желудок, когда кашляет - что есть легкие, потом, не дай Бог, что у него есть печень. Добирается он и до мозга и до его необыкновенных способностей. Примерно в этой стадии летом 1965-го и находился Сид Барретт. Тем летом он пытался примкнуть к синайской секте Сант Мат, но не прошел собеседование. Его друга художника Сторма Торгесона приняли, а Сида - нет. Он был очень удручен. Через три года Торгесон основал свою дизайнерскую фирму Hypnosos, которая, среди прочего, сделала обложку для Сидовского альбома "The Madcap Laughs". Но к этому мы еще вернемся.
В августе с Дэвидом Гилмором и несколькими приятелями поехали на машине на юг Франции. План был - зарабатывать на жизнь игрой на улице. Но в элегантном Сан-Тропе, этом гнезде буржуазного этикета, выходки английских музыкальных анархистов терпеть долго не стали. Всю компанию забрали в участок на допрос. Слала Богу, что при обыске еще не нашли ничего. А могли бы. Летом того года ребята начали экспериментировать с наркотиками, особенно с модной тогда лизергиновой кислотой -- ЛСД. Наркотик вскоре запретили, но в тот год ЛСД еще ходил свободно. Штука опасная, и даже незначительное превышение дозы может привести к необратимым последствиям. В первый раз поторчать собрались у приятеля в саду. ЛСД принесли в жидком виде, в бутылке. На столе разложили рядами кубики рафинада, на каждый капали по две капли. Но ЛСД сразу стал впитываться через кожу рук, а кое-кто и пальцы облизывал, поэтому вскоре стало непонятно - на какие кусочки накапали, а на какие нет. Решили начать сначала. "Во время кайфа под ЛСД, - вспоминает Торгесон, - внимание человека сосредотачивается на одном предмете. Сид положил перед собой сливу, апельсин и коробку спичек и двенацать часов подряд сидел, глядя на них в невыразимом восторге. Для него слива была планетой Венера, апельсин был Юпитером, спичечный коробок -- его космическим кораблем, и Сид вышел в открытое пространство без начала и конца, как космонавт Леонов. Вдруг Венера исчезла. Кто-то, вдохновившись сливой, взял да и съел ее. Сид на несколько секунд был в полном шоке, но, сообразив что произошло, широко ухмыльнулся".
Понятно, что путешествие Сида в космос было наркотической галлюцинацией, ибо тело его продолжало оставаться в кембриджском саду, но эта способность мозга создавать реальность из ничего, а главное - желание увидеть этот роскошный обман и легло на обложку пластинки в виде трех предметов несказанной красоты - сливы, апельсина и коробки спичек.
Первый кислотный trip случился у Сида в 19 лет, но к тому времени у него за плечами было два года конопляного дыма, а к 20 годам он попробовал героин. ЛСД, однако, осталось у него любимым средством ухода от действительности. Поздние исследования ЛСД показали, что в первые часы после его приема часто возникают необъяснимые вспышки ярости. Друзья хорошо помнят, что с ним происходило именно это. Мать Сида была женщиной либеральной и списывала выходки сына на молодость, поскольку внешне чадо выглядело совершенно нормально. Ну разве зрачки чуть расширены и глядит как-то слишком пристально.
Из авторитетных источников я знаю молодежное выражение "шнурки в стакане", это значит, что родители дома и что повеселиться на этот раз не выйдет. Летом 1965, когда у кого-нибудь из стакана исчезали шнурки, скажем уезжали в гости или в отпуск, то весь музыкальный коллектив немедленно собирался, чтобы принять заветные капли. Сторм Торгесон носил с собой кинокамеру и любил снимать друзей, когда под кайфом пытаются играть в футбол, ходят вверх ногами на руках или носятся голышом. Получалось смешно. Лет через двадцать из домашних архивов вынули ленту, на которой девятнадцатилетний Барретт, явно не в себе, с ног до головы одетый во все черное, таинственно бродит по заброшенному меловому карьеру. Это, так сказать, истоки готического рока за 25 лет до его появления.
Жизненным принципом Сида Барретта, своеобразной мантрой, которую он без конца повторял, было выражение "NO RULES" - "НЕТ ПРАВИЛ". Я часто задумывался - отчего это молодежь хулиганит, зачем природе нужна молодая шпана? Пришел к выводу, что без отрицания ценностей и принципов старших, молодым не создать было бы собственных принципов и ценностей, без чего, сами понимаете, остановилось бы всякое общественное развитие и прогресс. Условно говоря, созидание появляется из разрушения. Надо сказать, что группа выступала тогда под разными названиями. "Пинк Флойд" был лишь одно из них, хотя использовали его все чаще. В феврале 1966-го "Пинк Флойд" впервые выступили в клубе "Marquee" в лондонском Сохо, на событии, которое называлось "Spontaineous Underground - Спонтанное подполье". "Кто будет там?" - говорилось в приглашении, - "поэты, певцы, американцы, гомосексуалисты, 20 клоунов, джазовые музыканты, один убийца, скульпторы, политики, девушки, не поддающиеся описанию". Аудитория развлекала сама себя. Донован пришел, загримированный красным под Клеопатру и под аккомпанемент шести ситаров и барабанов бонга сочинял песни экспромтом. Девушка в белых колготках играла прелюдию и фугу Баха в сопровождении африканских барабанов. Больше всех воды намутили "Пинк Флойд". Выкрутив свои усилители на десятку, они заполняли помещение какими то ползучими слоями звука, набегавшими как морские волны. Среди присутствовавших были два взрослых дядьки, Питер Дженнер и его партнер Эндрю Кинг. Дженнер преподавал тогда в Лондонской Школе Экономики, и по просьбе знакомого продюсера искал психоделическую группу. Эндрю Кинг, наоборот, музыкой не интересовался, но твердо для себя вывел, что наилучший способ стать модным и богатым - это быть менеджером рок-группы. С этой целью он и создал свою фирму "Blackhill Enterprises". "Пинк Флойд" подходили им по всем статьям. Как ни странно, в этот момент будущие знаменитости были на грани развала. Концерты были редки, оборудование старое, любительское. Не было у них ни агентов, ни менеджеров, ни пластиночной фирмы. "Ничего, ребята!" - сказал им Питер Дженнер, - "вы еще станете известнее самих Битлз!" Выражение "Bigger than the Beatles" было тоже своего рода заклинанием, мантрой всех многообещающих менеджеров, которые соблазняли самой заветной, самой высокой и самой желанной вершиной.