[headphase]

one-two! one-two!!
ххаа, армейский копипэйст, типа того..
чекитаут!
----
Толины письма. Часть 1

В редакцию [s]OPENSPACE.RU[/s] прислали письма из армии

Недели три назад на общий адрес сайта пришло письмо, автор которого предложил почитать редакции письма своего приятеля. Судя по письмам, этот приятель, названный условно Толей, пару лет назад был отчислен из МГУ и по собственному желанию отправился служить в ВДВ. Оттуда он регулярно писал московским друзьям отчеты о своей армейской жизни. Друзья частично публиковали их в ЖЖ, который особенно не рекламировали, потому что боялись навредить Толе, а потом и вовсе удалили.
Редакция почитала этот замечательный документ о российской армии и решила, что он заслуживает лучшей участи.
Есть два обстоятельства, которые нужно оговорить отдельно. Во-первых, эти письма написаны около двух лет назад. Но очевидно, что ситуация в армии за этот ничтожный, по русским меркам, срок не изменилась.
Во-вторых, в письмах много ненормативной лексики. После некоторых сомнений мы решили оставить тексты в их первозданном виде. Решение убирать или «заточивать» мат было бы равносильно решению не публиковать письма вовсе.
Теперь Толя живет в Костроме и, по словам его друга, против публикации не возражает.
Толины письма будут печататься на сайте частями.

8 декабря

Я попал в учёбку ВДВ в Омске. Точнее, в нескольких километрах от Омска. Я прямо так и хотел. Ехали мы на поезде Москва — Хабаровск через Екатеринбург. Ехали мы больше двух суток, везли нас два майора. Один — врач-стоматолог и челюстно-лицевой хирург, второй всю дорогу бухал, рассказывал байки и отдавал идиотские приказы типа «достать из вещмешков бушлаты и укрыть ноги». Тогда мы на него злились за то, что разводит эту военщину, сейчас понятно, что это были не только не ягодки, но даже и не цветочки, и даже не бутончики. Приехали в часть мы около трех часов ночи, и нас отвели куда-то ночевать. Там сразу на нас начали орать сержанты, а потом стали всем давать ....ы. Мне, например, за то, что я задел ноги сержанта, когда перешагивал через них. Естественно, он их задрал специально. Ну и всё в таком духе. Вообще, сержанты — козлы. Сержант нашего отделения, Мошкин, на мой взгляд, единственный, кто заслуживает уважения. Остальные все люди в общем неплохие, и почти все мне симпатичны, но они ведут себя так, что уважать их не получается. Постоянно орут и кого-нибудь ....ят. Говорят, что это все ...ня по сравнению с тем, что будет после присяги.

...Бля, эти пидоры с каждым днем закручивают гайки. Вообще, я заранее извиняюсь, что письмо такое бессвязное: пишу я его по нескольку предложений, а иногда даже и по нескольку слов, когда выдается свободная минута. Потому что больших кусков свободного времени здесь не бывает в принципе…

Многие мои друзья, наверное, знают, что я всегда терпеть не мог сладкий чай. Так вот, здесь другого не бывает. Вообще, часть наша типа крутая, поэтому еды здесь хватает. Несмотря на то что всякие прапора здесь всё ....ят, как и везде. Поначалу всем очень хотелось пить. Воду из-под крана сержанты пить запрещают, говорят, что от нее мы опухнем и умрем. Она и правда на вкус гадостная. Иногда бывает так: кто-нибудь стоит, пьет эту воду из-под крана, заходит сержант, орет, дает ему ....ы и сам начинает пить. Я читал и слышал, что характерная особенность учёбок — уставщина и дедовщина одновременно. Здесь оно так и есть, разве что в роли дедов сержанты. Вообще, временами здесь бывает тоскливо, особенно если какой-нибудь пидор начинает считать, сколько он уже прослужил: сразу видишь, что еще очень долго.

…Тем, кто курит, не повезло. Здесь раздают (и очень редко) сигареты «Наша марка» — это ....о, если кто не знает, но даже их не хватает, все курят по одной на двух-трех человек. И очень по-быстрому. К тому же часто за какую-нибудь ...ню сержанты запрещают курить. Например, один парень покурил в туалете, его там от....или швабрами для толчков и ногами, а потом всему взводу запретили курить. Но на самом деле не стоит думать, что здесь такой ад: если вести себя нормально и не тормозить, то жить можно, и даже неплохо.

По окончании этой учёбки я буду сдавать экзамены, после чего стану, если сдам, механиком-водителем Боевой Машины Десанта. Это случится через полгода, в мае 2007-го. После этого у меня будет несколько вариантов: остаться в учёбке сержантом (но это вряд ли, ибо я не получаю удовольствия от издевательств над людьми), либо пойти дослуживать полтора года в части ВДВ, где еще берут неконтрактников (это Рязань и Тула), либо подписать контракт и служить два с половиной года в одной из многочисленных частей ВДВ нашей страны. Так что злые языки, утверждавшие, что через полгода меня и из армии выгонят, отчасти правы.

...По-крупному меня тут напрягают две вещи: сладкий чай и то, что нужно бриться каждый день. И то, и то я не люблю. Остальное всё ...ня.

...Сослуживцы мои в основном ребята хорошие, хотя есть среди них и уёбки. Но все равно людей, с которыми бы сильно хотелось общаться, потенциальных друзей я пока не нашел. Может, и не найду. Вообще, получилось, что это письмо я пишу уже больше недели, каждый раз в какой-нибудь неудобной позе и неудобном месте. Поэтому оно такое рваное и бессвязное, еще раз извиняюсь. Сейчас, например, я стою на тумбочке дневального в наряде по роте, если, конечно, кто знает, что это такое. Пишу на ладони. ...Мы уже разбирали автоматы. Прикольнуло. Блядь, почему же так долго служить-то?

Вчера была баня. Это очень ....ато. Вообще, здесь радостей мало, это завтрак, обед, ужин и отбой. Баня. Ну и перекур для тех, кто курит. Сегодня я впервые укладывал парашют. Это оказалось весьма сложно. Блядь, сраная ручка ни... не пишет. Даже одеть его не очень просто, а правильно складывать мы сегодня учились часов пять, и, разумеется, никто все это не запомнил, будем укладывать еще.

Ксюша и Авдюша всё говорили, чтобы я взял телефон, я не взял, и правильно сделал. Во-первых, здесь все равно бы его отобрали, у парня одного даже бритвы сперли ночью. А во-вторых, презренным духам телефон не положен. Если быть в нормальных отношениях с сержантами, то через пару месяцев могут дать добро на телефон. Вообще, и сейчас можно звонить. Схема такая: сержант дает тебе телефон, ты звонишь, а потом тот, кому ты звонил, или кто-нибудь еще должен положить ему на счет денег. Расценки точно не знаю, но примерно сто рублей минута или около того. Сослуживцы у меня из разных мест (это я про роту). Еще два парня из Москвы, один вообще даже живет в одном районе со мной, да и дачи у нас с ним в паре километров. Еще есть парни с Алтая, из Башкирии, из Питерской области, из Архангельской области и еще из разных мест. Есть ребята хорошие, есть придурки, есть суки. Ладно, буду заканчивать, а то можно бесконечно ....еть. Пишите мне, только вкладывайте конверт с написанным обратным адресом, потому что чистых тут нету, а подписанный никто не заберет.

10 января

...Вот сейчас, наверно, по моему почерку можно заметить, как у меня постепенно отогреваются руки, мы только пришли с танкодрома, и руки вообще еле двигаются.

11 января

Твой рассказ про Оптину пустынь читал с огромнейшим интересом... Сравнил я распорядок дня — ну, по расписанию если, то мы спим больше. Другое дело, что, наверно, в монастыре вы свои положенные 6 часов действительно спите, а мы здесь реально спим гораздо меньше положенных 8 часов. Потому что если не успел побриться, подстричься, подшить подворотничок или еще чего (а не успеваешь что-нибудь постоянно — так уж получается), то все это надо делать ночью. Иначе наутро получишь ....юлей, или (что гораздо хуже) ....юлей получит весь взвод. В армии коллективное воспитание живо и по сей день… Или нас могут просто поднять ночью и заставить качаться за какие-нибудь дневные «провинности». Так что в монастыре общая духовная атмосфера уж точно чище, здоровее и светлее. Впрочем, это можно понять и не бывав ни разу ни в армии, ни в монастыре… Но вообще, я думаю, в монастыре тяжелее... Потому что из армии взять и уйти в любой день нельзя, а из монастыря, будучи трудником (да и вообще), можно. В армии я уже 2 месяца, хоть и тяжело (и физически, и морально) — я терплю и даже иногда улыбаюсь. Потому что есть такая десантная поговорка: «Человек — это животное… которое может ВСЕ». Здесь просто нет выбора. А вот в монастыре я бы столько провести не мог — ушел бы на вторую неделю, если не на третий день, потому что захотелось бы сникерсов, пива и интернета.

...Здесь, в армии, не хватает мне больше всего, пожалуй, именно искусства. Конечно, здесь не хватает много чего: еды, сна, общения (особенно с девушками, да и просто с нормальными, умными и неозлобленными людьми), свободы, информации, еще много чего. Но особенно не хватает искусства. Мне почему-то особенно хочется классической музыки и архитектуры. Вот такая вот ботва.