«Кэрри» (Carrie, 1974)
Ненормальность Гарри проявляется, когда он злится: например, уменьшает размер свитера на Дадли («Тайная комната»), натравливает на него змею из зоопарка («Философский камень»), надувает тетку Мардж за то, что она оскорбляет его родителей («Узник Азкабана»), перекрашивает парик учительницы в синий цвет (флэшбэк, досочиненный уже в «Ордене Феникса»). Эту черту он унаследовал от Кэрри, которая в особо стрессовых состояниях может вызвать камнепад, передвинуть предметы и поджечь их. Кстати, в «Кэрри» все паранормальные события воспринимаются как черное колдовство, строго запрещенное в доме:
«She thought of imps and families and witches. (am i a witch momma the devil's whore)» – «Она [Кэрри] представляла себе бесов и ведьм. (я ведьма мама дьявольская шлюха)»;
«(it's you it's you devilspawn witch imp of the devil it's you doing it)» – «'Witch,' Momma whispered. 'It says in the Lord's Book: "Thou shalt not suffer a witch to bye." Your father did the Lord's work'» в – «Ведьма, – прошептала мама. Это сказано в Священном Писании [мать Кэрри цитирует Исх. 22:18. – М.О.]: "Ворожеи не оставляй в живых"».
В содержании и некоторых подробностях первой книги серии о «Гарри Поттере» и первой книги Стивена Кинга много точек соприкосновения. Миссис Маргарет Уайт, помешавшаяся на религии мать Кэрри, постоянно запирает ее в чулане («to the closet»). Когда Кэрри осознает телекинетические способности, она начинает запугивать ими мать ('Pray, woman.' – 'I'll make the stones come again, Momma.' Momma halted.). Подобно ей, Гарри Поттер позже запугивает Дурслей, пока те не узнают, что ему нельзя колдовать вне Хогвартса.
Можно привести ряд более мелких образчиков сходства, но я лучше укажу на одно общее: и у Кинга, и у Роулинг в «ненормальности» вычитывается сексуальный подтекст. В 2003 году по случаю выхода пятой книги о Гарри Поттере Майкл Бронски сочинил статью под названием «Кое-что о Гарри», в которой доказал, что вся поттериана переполнена намеками на гомосексуализм: «Основной сюжет книги о Поттере воспроизводит обычную историю раскрытия сексуальной ориентации (coming-out): непохожесть Гарри делает его изгоем в семействе». Родственники заставляют его жить в чулане. Согласно Бронски, эта деталь подсказана реализацией метафоры сексуальной идентичности – coming out from the closet. И далее – о причинах жестокости Дурслей: «в сущности, он [Гарри] ведь хабальничает (queer-bashed), не раз их на это провоцируя. И, как во многих историях о коминг-ауте, Гарри стесняется своего тайного желания (хотя в данном случае преследуется его тайная сила вроде телекинеза или способности разговаривать со змеями)»8. Здесь не место обсуждать ни тему queer-субстрата «Гарри Поттера» (далеко не исчерпанную Бронски), ни кинговский педофилический сдвиг. У Кинга (который, как обычно, предельно физиологичен в описаниях) «ненормальность» Кэрри уравнивается с поздними месячными, покрываясь понятием «греховности». Удивление директора колледжа у Кинга («It's hard for me to believe that a girl in this or any other high school could get through three years and still be alien to the fact of menstruation…» – «Трудно поверить, что девочка в этой, да и в любой другой школе, может отучиться три года и до сих пор не знать о менструации…») напоминает реакцию Хагрида в «Философском камне»: «It's an outrage! A scandal! Harry Potter not knowin' his own story when every kid in our world knows his name!» – «Это возмутительно! Позорище! Гарри Поттер не в курсах своей собственной истории, при том, что каждый ребенок в нашем мире слыхал его имя!»