[милашка]

Последнее русское предупреждение

Ирану дали понять, что терпение Москвы не безгранично

По информации, полученной газетой The New York Times из "информированных источников", Москва поставила Тегерану недвусмысленный ультиматум: либо Иран выполнит требования мирового сообщества и прекратит обогащение урана, либо Россия откажется от поставок в эту страну ядерного топлива, сорвав, таким образом, продолжение работ по сооружению АЭС в Бушере.

Ультиматум

Как сообщает издание, "ребром" вопрос был поставлен на переговорах в Москве, в которых участвовали глава Совета безопасности России Игорь Иванов и иранский дипломат Али Хосейни Таш. Эта часть разговора осталась за закрытыми дверями, в прессу же попал лишь пассаж Иванова о том, что обретение Ираном ядерного оружия "может угрожать интересам России, как в прямом, так и в косвенном смысле".

Даже озвученное для общественности заявление дорогого стоит: впервые российский чиновник такого уровня поставил слова "ядерный", "Иран" и "угроза" в один ряд. Раньше это делали только западные и израильские дипломаты. Характерна и риторика, которой стали пользоваться россияне для описания своих партнеров по переговорам. Так, по словам главы российской компании "Атомпромресурсы" Андрея Черкасенко, "хитрые и расчетливые" иранцы "используют и передергивание фактов, и заведомо ложную информацию".

Персидские товарищи в долгу не остаются: депутат иранского парламента Расул Садики Бонаби (Rasoul Sediqi Bonabi) сказал, что "русские - это вымогатели", а "Москва никогда не была и не будет надежным партнером".

Такие слова едва ли уместны в диалоге "продуктивно сотрудничающих" сторон.

Формально проблема возникла из-за того, что иранцы вроде как задолжали россиянам деньги за уже поставленное и смонтированное на Бушерской АЭС оборудование. Тегеран такую постановку вопроса отвергает, уверяя, что за все расплатился, и приводит соответствующие документы. Но у Москвы документов не меньше, и свидетельствуют они об обратном.

В этой ситуации кое-что могло бы прояснить заявление главы МИДа России Сергея Лаврова, которое он, по информации The New York Times, сделал в феврале на встрече с партнерами из ЕС. Как утверждает газета, Лавров "проинформировал некоторых европейских представителей, что Россия приняла политическое решение не отправлять (в Иран ядерное) топливо, добавив, что единственным публичным объяснением этого шага станут финансовые проблемы".

Проще говоря, похоже, что Москва по политическим соображениям отказала Тегерану в поставках обогащенного урана, но заранее позаботилась о благовидном предлоге. Причем выдумывать велосипед не понадобилось - "спор хозяйствующих субъектов" подошел идеально. А против такого "спора", приема, как известно, нет.
Ситуация осложняется: если даже задолженность действительно существует, то поставкам топлива она помешать бы не смогла. Финансы тут не при чем. Решение (если верить словам Лаврова, переданным американской газетой) было политическим. Что же такое произошло в политической сфере, что заставило Москву поставить под угрозу срыва почти завершенный проект, яростно оберегаемый российскими властями на протяжении десятка лет?

Версий, как водится, несколько.